Тихий омут. Юлия Диппель
меня тоже мучил. Но так бы я и стала рассказывать об этом Тристану!
– Время вышло, КУЗЕН. Ну, если ты не можешь рассказать что-нибудь получше…
– Ведьмы объединяются.
Я фыркнула:
– Если они хотят меня убить, пусть встают в конец очереди.
Глаза Тристана сузились до тоненьких щелочек.
– Тебе стоит серьезней относиться к своей безопасности.
– Две недели я не покидала лицей, а сейчас, когда вышла, мне на пятки наступает десяток охотников Плеяды. Думаю, я и без того серьезно отношусь к своей безопасности.
– Ааа! – глумился он, в то время как ободки его радужек начали светиться. В следующую секунду у него в ладонях потрескивало синее пламя. – И кто мне помешает прикончить тебя здесь и сейчас?
Мои рефлексы взяли верх. Я вытащила клинок. На нем вспыхнула гравировка. Небольшое напоминание о том, что я была наполовину брахионом и потому смертельно опасна для бессмертных.
– Я отлично могу позаботиться о себе сама.
Я догадалась, что Тристан изолировал помещение. В противном случае в туалет уже вломились бы охотники. Может, я и не боялась его по необъяснимой причине, но легкомысленной не была.
Ну или, по крайней мере, не всегда.
Будем считать, что я старалась над собой работать.
Тристан глянул вниз, где идеально заточенное лезвие моего кинжала уже покоилось на его сонной артерии. Изящная улыбка изогнула уголки губ, а потом его глаза устремились на меня. Прошло несколько чересчур долгих мгновений. Затем он сжал руки в кулаки, и магическое пламя угасло.
– В другой раз, Ари. Обещаю.
Я содрогнулась. Его тон предвещал кровь и смерть, и я внезапно осознала, что он был прав. Однажды мы встретимся…
– А теперь послушай меня внимательно. – Двумя пальцами и стараясь не выглядеть угрожающе, он отодвинул от себя мой клинок. На короткий миг узоры на ациаме засветились еще ярче. Завороженная, я забыла о сопротивлении.
– Ты ОБЯЗАНА завоевать доверие Лиги! Если будешь сражаться на всех фронтах, проиграешь.
Я прислушивалась к нему лишь отчасти, пытаясь разгадать человека напротив.
– Людей «Омеги» я держу под контролем, но среди изменников в данный момент разгорается внутренняя война за наследие Джирона. Со дня его смерти цена, назначенная им за твою голову, ежедневно повышается противодействующими сторонами.
Ациам реагировал на него как на брахиона, но у него не было способности убивать праймусов. К тому же он обладал – как только что было доказано – всеми качествами ведьмака. Следовательно, у него была душа. Тем не менее я знала, что его кровь была темно-красной и вязкой, как у праймуса. Напрашивался только один логический вывод. Он, в точности как я, был ребенком корпорации «Омега» – экспериментом. Меня переполняло сочувствие. Я покачала головой:
– Что с тобой сотворил мой отец?
Черты лица Тристана заострились. Ни один из нас не двигался, но я чувствовала, как пропасть, которая была между нами, выросла.
– Он меня спас.
Нотки