Хроника потярянных. Александр Астраханцев
авторитет этот постепенно подкреплялся и обрастал званиями и регалиями: он стал членом бюро обкома партии, делегатом очередного партсъезда, депутатом облсовета, получил первый орден.
Знаем также, что он стал организатором строительства в своем городке ещё одного крупного завода, хотя многие и возражали против строительства из-за ожидавшихся слишком обильными вредных выбросов. Однако он со свойственными ему энергией и упорством настоял на своем. Да просто бы ему, наверное, скучно стало жить, если б кругом не кипела стройка: это – пожалуй, единственное занятие, которое он хорошо знал… В результате угасший интерес к городку со стороны печати снова разгорелся, а сам город по своей величине выкарабкивался на второе место в области после областного центра.
Надо сказать, что он хоть и любил, пока молод, блеснуть: встать на партийном форуме с томом Ленина в руках и поразить оппонентов цитатой (подыскивать их он заставлял библиотекарш), и это впечатляло, потому что Ленина в его кругу никто никогда не читал. Однако на самом-то деле в марксистско-ленинском учении, несмотря на цитаты, он был весьма беспомощен.
Так вот, для таких, как Хвылина – молодых, перспективных и не ахти как образованных – в Москве при ВЕЛИКОМ КУРУЛТАЕ (именно так небезызвестный нам Варфоломей Имангильдин назвал самый высший орган власти в стране) существовала Главная Академия Общественных Наук (ГАОН), и у Хвылины появилась возможность закончить её – а почему бы и нет: учиться всего два года, стипендия – на уровне зарплаты секретаря горкома, защита дипломной работы засчитывается как кандидатская диссертация, а это – ого-го какая прибавка к зарплате аж до самой пенсии!.. Он, чувствуя пробелы в своём образовании, сам рвался в Москву на учебу, но его долго не отпускали.
Отъезд ускорило одно обстоятельство. Однажды летним вечером он, сказавшись, что поехал по делам в подшефный совхоз, на самом деле отправился на дальние озера с одной молодой женщиной, партийным инструктором из его же горкома (в таких случаях машину он водил сам). Неизвестно, каким партийным делом они занимались на тех озерах, только какие-то шутники похитили у них там всю одежду, вплоть до нижнего белья. Можно только догадываться, насколько наши партийцы были разгорячены делом – что пришлось, чтобы остыть, раздеться донага, и насколько заняты, что не заметили похитителей на пустом берегу. А что одежду у них украли не воры, а злые шутники, следует из того, что ничего больше украдено, будто бы, не было; ну зачем, объясните, профессиональному вору такие мелочи (прошу прощения за подробности), как женский лифчик или мужские плавки? – так что нашим Робинзонам пришлось возвращаться в город в машине глубокой ночью в чем мать родила и искать кое-какую одежду у самых близких друзей… Однако выкрутиться из положения без скандала не удалось: слух расползся по городу со всеми сопутствующими подобным слухам преувеличениями…
О той молодой женщине у нас в области больше никто никогда и не слыхом не слыхивал – исчезла. Думаю, ей просто подыскали место