«Берег дальный». Из зарубежной Пушкинианы. Алексей Букалов
красоты.
Безусловно, обращение Пушкина к восточной теме отражало и возросшее в конце XVIII – начале XIX века внимание европейской культуры, в том числе русской, к Востоку121. Кроме того, специальный интерес русского общества к странам Востока вызывался частыми войнами с пограничными мусульманскими государствами, а также дипломатической активностью Российской империи в Восточном Средиземноморье122. Особенно вырос объем западноевропейской (и переводной русской) литературы на восточную тему после египетской экспедиции Наполеона Бонапарта.
Появляются и путевые записки первых русских путешественников, побывавших в странах Африки и Ближнего Востока. Еще с 1786 году опубликовал свой отчет о плаваниях в Тунис и Алжир бригадир флота М.Г. Коковцев. В его книге явственно прозвучали ноты уважения к народам, населяющим Северную Африку, к их обычаям и достоинствам. «Несправедливо было бы, – писал Коковцев, – осуждать целый народ потому только, что в нем, носят на голове чалмы, но должно рассматривать его законы, обычаи, воспитание, климат, их правление и по тому делать общее заключение»123.
Большим успехом пользовалась и книга капитана В.М. Головина о его плавании на шлюпе «Диана» из Кронштадта через южную оконечность Африки на Камчатку в 1807–1809 годах.
В. Кюхельбекер, например, писал в журнале «Невский зритель» в феврале 1820 года: «Когда мы услышали, что в «Сыне отечества» будут появляться время от времени описания пера г. Головина, мы обрадовались и приготовились читать статьи занимательные без всяких пустых украшений, восторгов и восклицаний – мы не ошиблись».
В 1818 году в Петербурге открывается Азиатский музей, ставший центром отечественной ориенталистики. Ширится преподавание и изучение восточных языков, и вот уже Пушкин, описывая в «Послании к Дельвигу» жилище рижского студента, упоминает
Творенья Фихте и Платона
Да два восточных лексикона… (III, 69)
Пушкин внимательно следит за публикациями по Востоку, он мог просматривать книги и журналы на эту тему в Петербургской публичной библиотеке, в книжных собраниях Москвы, Одессы124, Три-горского…
Осведомленность поэта в международных делах вообще поражала современников. Адаму Мицкевичу при встречах и беседах с Пушкиным казалось, что тот прибыл с прений в европейских парламентах. А.О. Смирнова-Россет в шутку назвала поэта «министром иностранных дел на русском Парнасе».
Конечно, восточные интересы Пушкина отразились и на составе его личной библиотеки (в описании Б.Л. Модзалевского в частности, упоминается четырехтомная «Всеобщая география» Мальте–Бруна, изданная в Брюсселе в 1829–1830 годах и разрезанная на страницах, посвященных Африке и Абиссинии).
П.А. Плетнев, один из ближайших друзей Пушкина, писал: «Едва ли кто из наших литераторов успел собрать такую библиотеку, как он. Не выходило издания почему-либо любопытного, которого бы он не приобретал. Издерживая последние
См. об этом
Этот интерес подметил Н.М.Карамзин в своей статье «О книжной торговле и любви к чтению в России» (1802): «Самые бедные люди подписываются (на газеты. –
Цит. по: Изучение Африки в России М., 1977. С. 74.
В известной Воронцовской библиотеке в Одессе, основанной С.Р. Воронцовым, русским послом в Лондоне, и пополненной его сыном М.С. Воронцовым, под началом которого служил Пушкин, имелись десятки книг и статей об Африке. Библиотека сохранилась почти целиком.