значимыми историческими событиями. Указанный исторический период весьма условен, поскольку в реальности имеет весьма расплывчатые как хронологические, так и географические границы. Однако следует подчеркнуть, что термин «религиозная война» стал предметом особо острой дискуссии благодаря трем различным очагам конфликтов, которые в дальнейшем сыграют центральную роль для появления представлений о его содержательном наполнении.
1. Импульсом к дискуссии о религиозной войне во Франции стала ревокация Нантского эдикта, вызвавшая бурное столкновение между публицистами католического клира и гугенотами179. Несмотря на то, что дело не дошло до вооруженного конфликта, определяющей для публицистических дебатов оказалась тема прошлых и будущих потенциальных религиозных войн. Действительно, последним военным конфликтом между кальвинистами, католиками и французской короной стало восстание камизардов 1702–1705 гг., придавшее дискуссии о религиозной войне новую силу180. Преследования со стороны католиков привели к бегству из Франции примерно трети гугенотов и таким образом разожгли дебаты о религиозной войне за границей181.
2. В Империи французские памфлетисты обеих больших конфессий активно включились в дискуссию о религиозной войне. Протестанты усмотрели предзнаменования новой религиозной войны в получении католического наследства домом Нойбургов в Пфальце в 1685 г.182, Рейсвейкской клаузуле183, переходе в другую веру Августа Сильного в 1697 г.184 и венгерском восстании 1703–1711 гг.185 У католиков ужасные фантазии родились из-за военного потенциала протестантских князей, основанного на их связях с Англией и Генеральными Штатами, а также из-за получения Ганновером статуса курфюршества в 1692 г. и Пруссией статуса королевства в 1701 г., из-за чего усилился страх перед конфискацией церковной собственности186 и ужас перед появлением протестантского королевства в результате новой религиозной войны187. Следует отметить, что позднейшие конфессиональные конфликты, такие, как последствия «Торуньского кровавого суда» 1724 г.188, или изгнание зальцбургских протестантов в 1731–1732 гг.189 только в исключительных случаях ассоциировались со сценарием религиозной войны. Эти события не прибавили термину «религиозная война» новых коннотаций.
3. Подобно католикам в Империи, представлявшим себе ужасный сценарий религиозной войны в случае выбора протестантского главы Империи, английские протестанты боялись, что католический наследник престола может ввергнуть Англию в новую религиозную войну и уничтожить английский протестантизм. Таким образом, в Англии дискуссия о религиозной войне с 1679 г. шла вокруг билля об отводе католического наследника престола Якова Йорка190, который в 1685 г. взошел на английский трон под именем Якова II. Его политика рекатолизации и последовавшая за этим «Славная революция» 1688–1689 гг.
<p>179</p>
Подробнее про эту публицистическую войну см.: Benedict Ph. La conviction plus forte que la critique. La Réforme et les guerres de religion vues par les historiens protestants à l’époque de la Révocation // L’ídentité huguenote: faire mémoire et écrire l’histoire (XVIe siècle – XXIe siècle) / Ed. Ph. Benedict, H. Daussy. Genf, 2014. P. 223–239; Perry E. I. From Theology to history: French Religious Controversy and the Revocation of the Edict of Nantes. Den Haag, 1973. Однако в этих работах авторы не учитывают значение дебатов о религиозной войне во Франции и не признают их общеевропейского характера.
<p>180</p>
О восстании камизардов подробнее см.: Bosc H. La guerre de Cévennes. 1702–1710. Montpellier, 1985–1993; Strayer B. E. Huguenots and Camisards as aliens in France 1598–1789. The Struggle for Religious Toleration. Lewiston (New York), 2001. P. 261– 322. Католическая точка зрения представлена: Sauzet R. Les Cévennes catholiques. Histoire d’une fidélité XVIe–XXe siècle. Paris, 2002. P. 182–234. Открыто к религиозным аспектам теперь обращаются: Crackanthrope D. The Camisard Uprising. War and Religion in the Cévennes. Oxford, 2016; Monahan W. G. Let God Arise. The War and Rebellion of the Camisards. Oxford, 2014.
<p>181</p>
Интерес протестантской общественности к изгнанию гугенотов подробно освещен в следующих работах: Bots H. L’écho de la Révocation dans les Provinces-Unies à travers les gazettes et les pamphlets // La Révocation de l’Édit de Nantes et le protestantisme français en 1685 / Ed. R. Zuber, L. Theis. Paris, 1986. P. 281–298; Niggemann U. Die Hugenottenverfolgung in der zeitgenössischen deutschen Publizistik (1681–1690) // Francia. Vol. 32. 2005. S. 59–108.
<p>182</p>
Ср.: Aretin K. O. von. Das Alte Reich 1648–1806. Kaisertradition und österreichische Großmachtpolitik (1684–1745). Stuttgart, 1997. Bd. 2. S. 50f., 143f.; Luh J. Unheiliges Römisches Reich. Der konfessionelle Gegensatz 1648 bis 1806. Potsdam, 1995. S. 63. H. Duchhardt, M.Schnettger. Mainz, 1998. S. 52.
<p>183</p>
О возникновении Рейсвейкской клаузулы и дебатах вокруг нее см.: Aretin K. O. von. Op. cit. S. 42f.; Luh J. Op. cit.; Roll Ch. Im Schatten der Spanischen Erbfolge? Zur kaiserlichen Politik auf dem Kongress von Rijswijk // Der Friede von Rijswijk 1697 / Hg.
<p>184</p>
См.: Luh J. Op. cit. S. 30f., 51; Mader E.-O. Fürstenkonversion zum Katholizismus in Mitteleuropa im 17. Jahrhundert. Ein systematischer Ansatz in fallorientierter Perspektive // Zeitschrift für Historische Forschung. Vol. 34. 2007. S. 408. О восприятии изменения вероисповедания саксонских подданных см.: Rosseaux U. Das bedrohte Zion: Lutheraner und Katholiken in Dresden nach der Konversion Augusts des Starken (1697– 1751) // Konversion und Konfession in der Frühen Neuzeit / Hg. U. Lotz-Heumann, J.-F. Missfelder. Heidelberg, 2007. S. 212–235.
<p>185</p>
О венгерском восстании см.: Hochedlinger M. Austria’s wars of emergence 1683– 1797. London, 2003. S. 154–163, 187–192.
<p>186</p>
Ср.: La fausse clef du cabinet des Princes de l’Europe ou Rome trahie. Osnabruk, 1691. P. 35. [Bibliothèque Nationale de France, G–15966]; Lettre d’un Ministre Catholique Deputé à la Diette de Ratisbonne. Ecrite à M. l’Evêque de **. [Ratisbonne?], 1689. S. 1f. [Bibliothèque Nationale de France, MP–791]; Replique du Conseiller aulique. à la Lettre du Gentilhomme Liegeois. Traduite de l’Allemand // Lettres et réponses au sujet de la Ligue d’Ausbourg et les resolutions recentes. Juxte la copies. Amsterdam, 1689. P. 14, 17. [Bibliothèque Nationale de France, M–21693].
<p>187</p>
О страхах по поводу появления империи, в которой правит протестант, см.: Duchhardt H. Protestantisches Kaisertum und Altes Reich. Die Diskussion über die Konfession des Kaisers in Politik, Publizistik und Staatsrecht. Wiesbaden, 1977; Haug-Moritz G. Kaisertum und Parität. Reichspolitik und Konfessionen nach dem Westfälischen Frieden //Zeitschrift für Historische Forschung. Vol. 19. 1992. S. 445–482.
<p>188</p>
О реакции на Торуньский кровавый суд в протестантской Европе см.: Hartmann S. Die Polenpolitik König Friedrich Wilhelms I. von Preußen zur Zeit des «Thorner Blutgerichts» (1724–1725) // Forschungen zur Brandenburgischen und Preußischen Geschichte. NF. Vol. 5. 1995; Sander H. Das Thorner Blutgericht von 1724 in zeitgenössischen niederländischen Schriften // Thorn. Königin der Weichsel 1231–1981 / Hg. J. Bernhart, P. Letkemann. Göttingen, 1981. S. 361–368.
<p>189</p>
Ср.: Emrich G. Die Emigration der Salzburger Protestanten 1731–1732. Reichsrechtliche und konfessionspolitische Aspekte. Münster, 2002. S. 47–63.
<p>190</p>
Подробнее о Билле об отводе см.: Cruickshanks E. The Glorious Revolution. Houndmills, 2000. P. 8–11; Harris T. Restoration. Charles II and his Kingdoms, 1660– 1685. London, 2005. P. 136–426; Jones J. R. The first Whigs: the politics of the exclusion crisis 1678–1683. London, 1961; Harris T. London crowds in the reign of Charles II. Propaganda and politics from the Restoration until the exclusion crisis. Cambridge, 1987. P. 96–188; Levillain Ch.-E. Vaincre Louis XIV. Angleterre, Hollande, France: Histoire d’une relation triangulaire 1665–1688. Seyssel, 2010. P. 300–321.
