.
она же рассказчица, приезжает после 13 лет отсутствия в Ленинград, в 1989 году. Почему-то она оказывается в обществе воров, последних подонков (или в городе на Неве ничего другого нету? никакого другого круга общества не имеется?). С ними она кочует из одного притона в другой, из одной пивной в другую, совокупляясь то с одним, то с другим в ватерклозетах, различными противоестественными способами. Ни счастья, ни радости, ни малейшего проблеска человеческих чувств… Подлинно, не люди, а некие двуногие машины для блуда!
Все, к чему писательница прикасается, сразу становится грязным и пошлым. Не внешняя обстановка плоха и сера (она сама ее выбирает): смердит и разлагается у нас на глазах душа этого живого трупа. Для сей несчастной твари нет ничего святого. Мать она с ненавистью называет «эта женщина». Не более тепло отзывается и о брате. А ему, между прочим, принадлежат единственные разумные слова, какие мы находим в разбираемом произведении: «Есть вещи, о которых писать нельзя».
Ну, для мадам Медведевой – совет явно неприемлемый.
В наиболее удачных местах ее повествования она отдаленно напоминает разухабистый и циничный стиль Аллы Кторовой.
Только у той был талант (и, соответственно, некоторое чувство меры), а у этой – и в помине нету.
Ну, что она мажет дегтем Россию, – это, скорее всего, по заданию определенных западных кругов. Но надо сказать, она и с Францией не церемонится:
«А что, во Франции полиция добрая? – Да уж! Одно неточное движение, подозрительный жест и стреляют. А если ты какой-нибудь темнокожий – так вообще. Полицейского в девяти случаях из десяти оправдывают. Так что они на всякий случай всегда почти стреляют. Для профилактики».
Странная какая-то Франция! Не видали мы подобной… Вернее – страна описана с точки зрения milieu, уголовного мира. Бандитам и апашам, находящимся в войне с нормальным обществом, – тем вещи вполне могут представляться именно в таком свете.
Б. Акунин. «Алмазная колесница» (Москва, 2003)
Новая книга Б. Акунина, по своей увлекательности и по мастерству изложения – драгоценный подарок для читателей; тем более, что она из фандоринского цикла, особенно удающегося обычно автору.
Б. Акунин – один из немногих больших и несомненно талантливых писателей из числа проявивших себя уже в подсоветской России и поныне здравствующих. Он, притом, смело избрал себе поле, – детективный жанр, на который тупоумная интеллигенция прошлого века наложила табу, как на несерьезный и заслуживающий презрения. Сколь не удивительно, а сей предрассудок и посейчас живет, и пользуется в РФ немалою силою!
На деле-то в данном роде литературы тоже бывают произведения блестящие и глубокие. Но чтобы такие создавать, нужно иметь великую или по меньшей мере значительную идею. Как их имели, например, Достоевский и Честертон.
А есть ли таковая у Акунина?
Боимся, что нет. Хотелось бы сказать предположительно: еще нет. Похоже (желаем