Сантехник. Владимир Малыгин
гад. Не только ко мне неровно дышит. Вон ещё кое-кого втихаря пнул, звук удара я хорошо расслышал. И, похоже, не я один, потому что Снулый тут же выматерился:
– Мелкий, снова товар портишь? Пошёл, сука, на выход! Иначе я пересмотрю твою долю в нашу пользу. Ты всё понял, урод!
– Да чё ты, Снулый? Они ж пока ничё не чувствуют. Чё им будет-то? Я ж так, легонько, в полпинка, только чтобы поскорее в себя приходили. Сам же сказал, что иначе придётся на себе их перетаскивать.
– А что такое потеря товарного вида, ты знаешь? Или тебе объяснять требуется? Всё, не испытывай моё терпение, оно и так на пределе! Дуй на выход, сменишь Шептуна. Лучше уж пусть он здесь побудет. Ну, кому я говорю? Пошёл!
Я ещё сумел услышать удаляющиеся шаги, которые вроде точно протопали по ступенькам и вроде как угадал с подвалом, потому что протопали они вверх. И это малюсенькое подтверждение своей догадке словно придало мне малую толику сил, так недостающих ранее. Потому что всё-таки сумел повернуть голову чуть вбок. И увидел того, кто вроде как командовал всей этой… не знаю как и обозвать. Бандой, что ли.
И я реально завис. Потому что увиденное никак не вязалось с моим мирным тихим вечерним провинциальным городом, с его спокойным монотонным укладом. Куда это я попал? Потому что сам подвал, который удалось рассмотреть чуть подробнее, когда смог увидеть что-то иное, кроме потолка, оказался самым обычным, только очень уж запущенным, бесхозным каким-то. Но это ладно, бывает. А завис оттого, что смог наконец-то вживую увидеть моих похитителей. И рассмотрел, не веря своим глазам. Человек, прислонившийся плечом к заплесневевшей, чёрной от потёков слизи стене, вызвал мозговой шок. Война началась? Когда? Куда я попал?
Быстрый мягкий шелест шагов от входа, метнувшаяся по стене серая тень, и к Снулому подошёл точно такой же вооружённый человек в камуфляже. Точно, война началась… Слишком много на них разного стреляющего добра навешано, и сами они какие-то такие, опытные и потёртые, что ли. И сразу заметно, что не первый день они в таком виде ходят. Потому что и оружие не новое, и щетина многодневная. А может, меня похитили и в рабы определили? Где-нибудь на Кавказе? А что? Вон сколько слухов о таких случаях ходит? Один другого страшнее. И это, скорее всего, более похоже на правду, потому что про войну что-то я погорячился. Ну не может такого быть. Не может и всё…
Опять же кому-то нас передавать собираются. Или продавать? Точно, наверное, продадут, и буду я в какой-нибудь яме жить оставшуюся мне короткую жизнь. Заплакал бы, да нечем, слёз нет, потому что очень уж пить хочется. А где другие пленники? Ещё же кололи кого-то? А если голову в другую сторону повернуть? Да, вот ещё какие-то кульки лежат, не шевелятся. Такие же бедолаги. Что ж мне-то так не повезло? Попытался было напрячь руки, да сразу же и сдулся, стоило только заметить насмешливый взгляд Шептуна.
– Снулый, смотри, какой в этот раз живчик попался.
– Сам удивляюсь. Сразу же в себя пришёл. Другие вон мешками лежат, еле дышат, а этот уже чего-то пыжится.