Памяти не предав: Памяти не предав. И снова война. Время войны. Станислав Сергеев
потомков. Но в этом деле у него был и своя, тайная и несбыточная мечта…
Согласно анкетным данным, неоднократно проверенным кадровиками, Егор Карев был самого подходящего происхождения – из крестьян. Его отец, который фигурировал во всех документах, родился и вырос в небольшом селе в Тамбовской губернии и во время эпидемии тифа в годы Гражданской войны сорвался с места со всем семейством и осел в окрестностях Новгорода. Там Егор вырос и впоследствии перебрался в город, пошел учиться, стал продвигаться по комсомольской линии, где попал в поле зрения органов государственной безопасности и после соответствующей проверки и стажировки был направлен в ОСНАЗ НКВД.
Егор гордился своей службой, командирскими кубарями в петлицах и тем, что принадлежал к военной элите страны, хотя в глубине души таилась еще одна, особенно важная причина, о которой знали всего три человека в этом мире: он, мать и отец. После совершеннолетия мать рассказала ему правду: когда семья Каревых покинула Тамбовскую губернию, они не успели уйти из зараженного района, и заболели почти все, четверо детей и жена умерли, оставив на руках у отца чудом выжившую годовалую дочку. Чуть не сошедший с ума от горя Трифон Карев случайно встретил молодую женщину с маленьким сыном, умирающих от голода, уцепившись за них как за соломинку, не давшую скатиться за грань безумия, стал выхаживать, как родных. Вот так снова и появилась семья Каревых. Егор не помнил тот период, но иногда сам удивлялся, как отец, по-крестьянски грубоватый, смог сойтись с такой милой и образованной женщиной, как его мать. Именно в то время на просторах России пропали Мария Павловна Азарова и ее сын Егор, а появились Мария Петровна и Егор Каревы, благо документы умершей жены Трифона остались в целости и сохранности.
Тогда мать ему много рассказала и про настоящего отца, Федора Алексеевича Азарова, капитана русской армии, погибшего в 1916 году на германском фронте, и про родственников по материнской линии, где встречались и ученые, и сановники, и про деда, профессора Петербургского университета. Особенно его увлек рассказ про отца, потомственного военного, род которого уходил к предкам, которые еще с Потемкиным и Долгоруким освобождали Крым, с Суворовым пройдя через Альпы, воевали с французами в Италии. Тогда перед ним открылась как бы новая страница его жизни. Попав в некоторой степени под действие советской пропаганды в юношеском возрасте, будучи комсомольцем, он не знал, что делать дальше, но мудрая и повидавшая жизнь мать сказала просто: «Честно служи России, сынок, несмотря на правителей и на то, как она называется… Это делал твой отец, это делали и твои деды и прадеды. Главное, будь честен перед своей совестью и не опозорь память своих предков».
После того памятного вечера он не мог долго заснуть, ворочаясь и принимая для себя нелегкое решение, но то, что советовала совесть комсомольца – пойти честно признаться, он этого не сделал, а, оставив все как есть, пошел служить. Служил честно, учился