Последний выдох. Тим Пауэрс
в кофейную чашку чай из «ешь и плачь». Растворившиеся конфеты окрасили воду в красный цвет трансмиссионного масла. Сделав большой глоток, он разжевал еще пару шариков из того же пакета. Он уже семнадцать лет не ел и не пил ничего, кроме зубодробительных конфет и отвара из них же. Он никогда не включал свет, входя в уборную здесь или в гальюн на своей яхте.
Тяжелые шаги над головой известили его, что Джоанна встала. Он перегнулся через стол, взял половую щетку с длинной ручкой, прищурившись, отыскал на потолке участок с не тронутой еще штукатуркой и несколько раз стукнул концом ручки в потолок. До него чуть слышно донесся ответный возглас.
Тогда он поставил щетку на место и выкопал из груды квитанций, которыми был завален стол, плоский флакончик с нюхательным табаком «Гуди скоттиш». Совместив отверстия в крышке с дырками на горлышке флакона, он вытряс немного порошка на тыльную сторону ладони и привычно втянул его носом. Пусть он давно уже не чувствовал ни запаха, ни вкуса понюшки, но привычка до сих пор доставляла ему удовольствие.
Потом он взглянул на трех игрушечных свинок, стоявших на пустых книжных полках. Они не рыгали, по крайней мере сейчас.
«Сможет ли она найти меня? – думал он. – Я живу на воде… но ведь и она живет там же, на «Куин Мэри». Все покупки для меня делает Джоанна, и в любом случае маловероятно, что Деларава сможет теперь опознать меня. Да и выследить меня ей будет очень непросто – когда я еду куда-нибудь, мой автомобиль всегда указывает влево от того направления, которым я следую. И все же полезно будет предпринять кое-какие меры. В моем возрасте и с моим состоянием здоровья будет непросто отыскать другой причал для катера, а снова посетить голливудское кладбище и побывать на могиле старика, пожалуй, просто невозможно – впрочем, я и сейчас не решусь смести с надгробья пыль и сухие листья».
Тут в дверь постучали, он дважды топнул здоровой ногой, и в комнату вошла Джоанна.
Шэдроу глубоко вдохнул.
– Приготовь мне ванну, дорогая, – сказал он ровным голосом, – и положи туда льда. – Он снова набрал воздуха в легкие. – Сегодня я должен заняться переподключением проводки в квартирах, а потом, думаю, надо перекрыть трубы внизу, чтобы вода текла на север, а не на юг. – Его голос стал писклявым, и он сделал паузу, чтобы глотнуть воздуха. – Если найду лестницу, то, думаю, в конце недели переставлю все телевизионные антенны.
Джоанна откинула за спину длинные черные волосы.
– На что это тебе сдалось, любимый? – Ее оранжевые лосины расползлись на бедрах по швам; она почесала ногтем проглядывавший сквозь дыру кусочек татуированной кожи. – Как бы твои квартиранты после маляров, что были в прошлом месяце, умом не двинулись.
– Скажи им… скажи, что в ноябре они будут жить за мой счет. Они мирились и с худшим. – Глоток воздуха. – А на что… взгляни-ка сюда. – Он наклонился и, кряхтя, поднял с пола брошенную половину газеты. – Вот, – прошептал он, ткнув пальцем в заметку. – Я должен еще раз изменить гидравлические