Матрица. История русских воззрений на историю товарно-денежных отношений. Сергей Кара-Мурза
(особенно Испания) отвергал представления политэкономии либерализма – в испанских словарях и сейчас политэкономия называется хрематистикой. Противостояние монархистов с либералами было острым, и до сих пор патернализм сохраняется в подсознании.
Но и в северной Пруссии английская политэкономия не принималась. Немецкие экономисты не приняли предложения считать английскую политэкономию за основу единой экономической теории для различных стран, прежде всего европейских. В конце XVIII в. начали выходить важные труды А. Мюллера и Ф. Листа, которые заложили фундамент системы, которую назвали исторической политэкономией. В отличие от политэкономии А. Смита и Д. Рикардо, которые старались создать автономную от этики научную теорию, немецкие ввели в модель исторической политэкономии проблемы взаимодействия государства, религии и этики. Такая политэкономия уже относилась к категории общественной науки. Важным аспектом структуры этой науки была национальная политэкономия. Можно сказать, что английская и немецкая политэкономии развивались в рамках двух разных парадигм.
Между этими парадигмами существовал «когнитивный конфликт». Ф. Лист в книге «Национальная система политической экономии» выступил против попытки создать универсальную космополитическую экономическую концепцию. История показала, что экономика каждой страны развивается по своим законам, и абстрактная классическая модель политэкономии далека от реальности, а каждая страна должна вырабатывать свою «национальную экономию», предметом которой должно быть хозяйство определенного народа. Ф. Лист даже выступал против ряда постулатов Смита и Рикардо, а также против трудовой теории стоимости.
Маркс приложил много усилий, чтобы разгромить историческую политэкономию (как и концепцию русских народников), но немецкая школа развивалась, и, пройдя пять периодов, действовала до конца XX века. Маркс назвал это направление «вульгарной политической экономией». Во втором издании «Капитала» он написал такое послесловие: «В Германии политическая экономия до настоящего времени оставалась иностранной наукой…Отсутствовала, таким образом, жизненная почва для политической экономии. Последняя импортировалась из Англии и Франции в виде готового товара; немецкие профессора политической экономии оставались учениками. Теоретическое выражение чужой действительности превратилось в их руках в собрание догм, которые они толковали в духе окружающего их мелкобуржуазного мира, т. е. превратно…Косноязычные болтуны германской вульгарной политической экономии бранят стиль и способ изложения “Капитала”» [24, с. 13, 19].
К. Леви-Стросс, изучавший контакты Запада с иными культурами, писал: «Трудно представить себе, как одна цивилизация могла бы воспользоваться образом жизни другой, кроме как отказаться быть самой собою. На деле попытки такого переустройства могут повести лишь к двум результатам: либо дезорганизация и крах одной системы – либо оригинальный