Кому я должен? Часть 1. Алексей Телышев
разных любопытных вещей, а иногда попадались даже старые сломанные игрушки. Верхом везения было найти на помойке солдатика. Но чтобы что-то найти на помойке, нужно было потрудиться и, вооружившись толстой палкой, усердно ковырять мусор. Саша С. еще с детства не был склонен к физическому труду, а потому, когда все дети упорно ковыряли мусор, он – то ли от зависти к найденному, то ли оправдывая собственное безделье, – говорил, что ему такие игрушки купят родители. Но это было только наполовину правдой, а может только наполовину ложью. Потому что иногда ему действительно покупали игрушки, и вроде даже нередко, ведь он был единственным ребенком в семье и казался набалованным. Но ложью это было наполовину потому, что, как я уже писал выше, мы были из бедных семей, что, естественно, ограничивало его воображение о новых игрушках, но вместе с тем не было достаточным стимулом, чтобы ковырять мусор наряду с остальными.
Из этого описания можно подумать о некой его брезгливости не только к физическому труду, но и к помойке в целом. Но это было не так. Еще одним развлечением детства было есть зубную пасту, выдавливая остатки из найденных на помойке тюбиков. Конечно, хоть мы и были из бедных семей, мы отнюдь не голодали, и природу этого явления я объяснить не могу, поскольку и вкус зубных паст тогда был неподдельно противным. Сложностей с поиском выброшенных тюбиков из-под зубной пасты обычно не возникало, посему в этом деле, как мне тогда казалось, Саша С. преуспел гораздо больше остальных. Когда другие дети ковыряли палками мусор в поисках игрушек или просто прикольных вещей, стараясь углубиться как можно дальше, Саша С. ловко скручивал крышки с тюбиков, клал тюбики на землю (или что там было под ногами), нажимал ногой на тюбик или даже прыгал на нем одной ногой, поднимал и слизывал выдавленное.
Позже, через пару лет, свалку мусора там запретили, мусор, наверное, тоже увезли, а может, он сам куда-то делся: речка-вонючка, например, разнесла по просторам нашей необъятной родины (я помню, как еще в детстве старший брат рассказывал мне очередность рек, в которые впадает наша речка-вонючка, и потом в какое-то море), но место наших встреч осталось неизменным. Берег вонючки тянул нас к себе. Мы собирались там каждый день, обязательно жгли костер, курили сухие листья деревьев, неумело закручивая их в газету, пекли вырытую где-нибудь неподалеку – в чужом огороде – картошку. Саша С. был обычным пареньком, разве что иногда приносил из дома короткие отцовские окурки, и тогда мы добавляли в сухие листья деревьев настоящий табак!
Лет в четырнадцать мы уже стали встречаться в каких-то сомнительных компаниях, где курили уже не листья деревьев. Я не был приверженцем подобного времяпровождения, поэтому в этот период мы несколько потеряли друг друга из виду. Не то чтобы я чего-то или кого-то чурался (среда обитания, взрастившая меня, безусловно, оказывала на меня определенное давление, поэтому достаточно рано я попробовал алкоголь и иногда курил дешевые сигареты без фильтра), просто меня удручал сам