Питер верит в любовь. Вячеслав Прах
и мы с ним присели на стулья в первом ряду.
На сцене находилось пять человек, но, к сожалению, я не видел никого из них, кроме Софьи. Похоже, у меня давно не было девушки, начинаю себя неадекватно вести. Софья. Софья. Раскаленное тело, мои пальцы, нежно играющие на ее спине. Совместные вечера под пледом. Кино. Ее губы. Свадьба… Нет, это уже далеко. Так! Нужно брать себя в руки. Увидел красивую девушку – и все, мир начал трещать по швам? Феромоны, витающие в воздухе, отравили всю труппу. Стрелы амура горько упали у ног своей цели.
– Петр… – Я попробовал переключиться и вернуться в нормальный мир.
– Слушаю.
Режиссер на какое-то короткое мгновение удостоил меня взглядом. Он пристально изучал каждый шаг своей команды и постоянно все комментировал. Я решил подождать.
Еще с полчаса понаблюдав за своим творением, которое вдруг ожило и предстало передо мной на подмостках, режиссер Петр (отнюдь не Первый) объявил двадцатиминутный перерыв, и вся труппа во главе с ним отправилась на улицу травиться сигаретным дымом и выхлопными газами шумного Владимирского проспекта. Это, конечно, не Приморские Альпы… Все ушли курить, кроме Софьи. Она осталась на сцене, присела на свободный стул и надела наушники.
Я смотрел на девушку из первого ряда, находясь менее чем в шести метрах от нее, а она на меня даже не взглянула, увлекшись своим плеером. Я решил тихо к ней подойти, почти незаметно… насколько это возможно, когда человек сидит прямо перед тобой. Только когда я приблизился к ней на расстояние вытянутой руки, она подняла голову и улыбнулась. Невольно улыбнулся и я.
Софья сняла наушники и внимательно на меня посмотрела.
– Я Станислав. Вот эту всю ахинею написал я.
Ее глаза улыбались, нет, они сияли радостью, красивые черные, как смола, глаза. Почему-то из зала казалось, что они светлее, всего лишь немного темнее меда. Интересно, много ли мужчин сравнивали ее глаза с прованским Грасом и его великолепным видом на лазурное море.
– Знаю. Я Софья. Нас уже вроде как познакомили. Но можете называть меня Соней или Сонечкой.
– Сонечка, вы самая очаровательная актриса…
Она меня оборвала:
– Стас, а давай займемся сексом?
Я был, мягко говоря, напуган, взволнован и чуть было не покраснел, как нежная девственная натура мужского пола, но быстро взял себя в руки.
– Давай. Где?
– Можно прямо здесь в зале, на последнем ряду, – с огоньком азарта сказала мне та, которую я уже мысленно раздел и осквернил своей святостью, сжег дотла и вдохнул в себя весь ее пепел…
– Они скоро вернутся, мы не успеем, – быстро произнес я, мое сердце бешено стучало в груди. Интересно, она тоже была настолько взволнована в эту минуту или только я? Судя по ее уверенности, легкости – это было для нее игрой, маленьким спектаклем в антракте большого.
– Есть гримерная. Там сейчас никого нет, и у меня есть ключ. Конечно, не такое сумасшествие, как здесь, но думаю, что тоже запомнится.
Она встала со стула, от нее вкусно пахло духами, Софья была невысокой, совсем