Трансгуманизм в российском образовании. Наши дети как товар. Ольга Четверикова
уровнях будут играть определяющую роль в формировании экосистемы»[16].
А адаптироваться они смогут, если введут гибкое маневренное управление, объединив два противоположных подхода: «всё, что не запрещено, разрешено» и «всё, что запрещено – не разрешено». Законодательное регулирование будет играть решающую роль в принятии и распространении новых технологий, и правительства будут вынуждены изменить свой подход, когда дело дойдёт до создания, пересмотра и исполнения нормативно-правовых актов. В любом случае правительства и граждане должны пересмотреть свои роли и способы взаимодействия.
Действительно, властные полномочия становятся всё более распределёнными. Власть переходит и «вниз» – местным группам и частным лицам, которые, используя новые информационные технологии, берут информацию непосредственно из её источников и сами становятся её производителями, и «наверх» – к глобальным политическим сетям, представляющим собой альянс международных организаций, правительственных агентств, корпораций, неправительственных организаций и других групп. Информационные технологии позволяют этим сетям расти и осуществлять влияние, которое непропорционально велико по сравнению с их размерами. Государство, таким образом, уже не контролирует всё и вся на своей территории, всё чаще ставится под вопрос и его монополия на легитимное насилие.
Другой известный глобалист-эколог Джереми Рифкин, автор концепции «третьей промышленной революции», изложенной им в одноименной книге[17], описывая складывающееся сетевое информационное общество на основе «энергетического интернета», указывает, что, поскольку инфраструктура третьей промышленной революции, составляющая центральный элемент континентальных рынков и континентальной системы управления, расширяется горизонтально, является распределённой и построенной на сотрудничестве, то и континентальная и глобальная система управления, скорее всего, будут такими же. Идея централизованного мирового правительства была логичной для второй промышленной революции, инфраструктура которой развивалась вертикально, а её организация была иерархической и организованной. Однако она совершенно несовместима с миром, где энергетическая/ коммуникационная инфраструктура имеет узловую, взаимозависимую и горизонтальную структуру. Распространение сетевой коммуникации, энергии и коммерции по планете неизменно приводит к сетевому управлению как на континентальном, так и на глобальном уровне. Создание взаимозависимого межконтинентального пространства для жизни рождает новую пространственную ориентацию. Во всё более интегрированном глобальном обществе люди начинают чувствовать себя частью единого планетарного организма»[18].
Эта континентализация постепенно трансформирует и характер международных отношений, что сделает возможным перейти от геополитики к биосферной политике.
Там же. С. 93.
Там же. С. 233–234.