Когнитивный диссонанс. ААА. Ю. Эйхенвальд

      «…то отсутствие дружбы, симпатии душ, а не тел, то равнодушное отношение к моей духовной и внутренней жизни, которое так мучает и огорчает меня до сих пор… испортило мне жизнь и за —

      ставило… меньше любить теперь моего мужа…

      Ночью я плакала от того тяжелого положения несвободы, которое меня тяготит все больше и больше.

      Фактически я, конечно, свободна: у меня деньги, лошади, платья – всё есть; уложилась, села и поехала. Я свободна

      читать корректуры,

      покупать яблоки Л. Н.,

      шить платья Саше и блузы мужу, фотографировать его же во всех видах,

      заказывать обед,

      вести дела своей семьи —

      свободна

      есть, спать, молчать и покоряться. Но я не свободна думать по-своему,

      любить то и тех,

      кого и что избрала сама,

      идти и ехать, где мне интересно и умственно хорошо;

      не свободна заниматься музыкой,

      не свободна изгнать из моего дома тех бесчисленных, ненужных, скучных и часто очень дурных людей,

      а принимать хороших, талантливых, умных и интересных.

      Нам в доме не нужны подобные люди —

      с ними надо считаться и стать на равную

      ногу;

      а у нас любят порабощать и поучать…

      И мне не весело, а трудно жить…

      И не то слово я употребила:

      весело, этого мне не надо, мне нужно

      жить содержательно, спокойно,

      а я живу нервно,

      трудно и малосодержательно».

      8 марта 1898 года

      (Примечательно, что именно восьмого марта, графиня пожаловалась на

      нервную, трудную и малосодержательную жизнь.

      Слышите, дамы! Полно вам жаловаться, вы живёте как графиня!)

      О подавленном состоянии графини говорили многие, но о причинах сего говорили по-разному.

      Старший сын, полагал, это: «расхождение во взглядах,

      болезни… ну и завещание». (то есть, дело житейское, да ещё и это завещание).

      А, вот, младшая дочь, Сашенька, считала, что попытки матери покончить с собой были

      притворством, направленным на то,

      чтобы задеть Льва Николаевича.

      Намекала, стало быть, дочурка, что матушка… слегка тово…

      Приглашенный в Ясную Поляну доктор Россолимо

      поставил диагноз:

      «Дегенеративная двойная конституция, паранойяльная и истерическая, с преобладанием первой.

      В данный момент эпизодическое обострение».

      А вот, психиатр Растегаев не выявил «каких-либо психопатологических черт, указывающих на наличность душевного заболевания, ни из наблюдений, ни из бесед с Софьей Андреевной».

      (Обычная, знаете ли вещь, одному мужику кажется, что баба эта – «слишком резвая, ненормальная,

      какая-то, что ли…», а другой мужик считает, что

      «баба – вполне себе:

      эмоциональная и вообще…»)