Западное Средиземноморье. Судьбы искусства. Т. П. Каптерева
самые маленькие не достигают и 20 см. Прямоугольные, узкие, иногда с фронтонным завершением плиты из серого, белого, розоватого, голубого известняка создают впечатление однообразных и очень древних свидетельств далекой и архаичной культуры. Невольно возникает вопрос, как в развитом обществе могли быть созданы памятники столь примитивного стиля, словно восходящего к первобытным истокам.
Не случайно этот материал теснее связан с кругом археологических и эпиграфических проблем, чем с собственно художественным творчеством. И все же именно вотивные стелы принадлежат к наиболее характерным произведениям культового искусства Карфагена.
Их главная особенность заключается в своеобразном пластическом индифферентизме. Грубая поверхность камня оставлена необработанной, форма отличается элементарностью, а изображение в виде примитивного налепа или врезанного рисунка – лаконизмом, упрощенностью, даже небрежностью. Композиция, однако, подчинена определенной системе в соотношении друг с другом различных элементов. Идеограмма Танит обычно занимает центральное место, располагаясь под диском с полумесяцем или под прямоугольным картушем с посвятительной надписью, чрезвычайно редко ее можно увидеть в верхней фронтонной части. Сочетание знаков бутылки, кадуцея, раскрытой ладони, пальмы неоднократно варьируется, однако всегда в пределах отведенного каждому из них места в иерархии символов. Особое значение имеют надписи, однообразные и подчиненные жесткому ритуалу. Они обращены к Баал Хаммону и Танит от имени такого-то жертвователя, который приносит обетный дар, и завершаются стереотипной фразой: «Ты слышишь (или ты услышишь), благослови его». В надписях обозначены определенные типы жертв, в толковании их названий мнения ученых не всегда совпадают, но, по-видимому, одно из обозначений связано с человеческим жертвоприношением, а другое – с заменой его ягненком.
Вотивная стела из Карфагена
Несущая имя бога каменная стела становится не только священным символом, но и «вместилищем» божества, его домом, подобием храма. Образ храма приобретает (в чем мы уже убедились на материале архитектуры) особое значение, но нередко его зрительное воплощение ограничивается только изображением углубленного в камне прямоугольника – обозначением наоса, святилища. Мотивы реального мира, которые постепенно заполняют поверхность стелы, не меняют существенно ни ее облика, ни существа религиозной концепции. В большинстве своем это также обозначения и знаки. Фигурки животных и птиц, рыбы, цветы составляют как бы реестр принесенных жертв, но многие из них – лошадь, баран, бык, голубь, дельфин, рыба – служат символическими атрибутами божества. Их пластическая трактовка упрощенна и суммарна. В основном сохраняется суровый дух бетилов, которые не нуждаются ни в каком оформлении.
Все эти особенности присущи в той или иной мере пуническим стелам разных эпох и разного происхождения – и памятникам