Избранные стихотворения. Тимур Кибиров
в смысле – разум ленится и трусит,
юлит, грубит, не хочет отвечать.
Вода меж тем течет по старым руслам,
крапива жжется, и часы стучат.
И только голос слабый и беспечный,
почти не слышный, жалкий и смешной,
лишь полупьяный голос человечий
еще звучит и говорит со мной!..
Век шествует путем своим дурацким.
Не взрыв, не всхлип – хихиканье в конце.
А мусикийский гром и смех аркадский
не внятны нам, забывшим об Отце.
Но, впрочем, хватит умничать. О сроках
ни сном, ни духом не дано нам знать.
Рецензия у Левушки в «Итогах» —
вот все, на что мы вправе уповать.
Дашевский Гриша, приходи в субботу,
так просто – позлословить, подурить,
подухариться Бахусу в угоду.
Хотя в такую мерзкую погоду
тебе, наверно, трудно выходить.
О высоком и прекрасном
сердце плакало в ночи,
о насущном и пустяшном,
о всамделишном и зряшном…
Сердце-сердце, помолчи!
Сердце-сердце, что такое?
Эк тебя разобрало!
Муза-шмуза, все пустое.
Глянь-ка в форточку – какое
там столетье подошло!
Не такое время нынче,
чтобы нянчиться с тобой!..
Что же ты, сердечко, хнычешь
и, как тать в ночи, химичишь
над бумажной мишурой?
Что ты ноешь, что ты воешь,
что ты каркаешь в ночи,
что канючишь, ретивое,
с бестолковой головою
пакт мечтая заключить!
Что ж ты клянчишь, попрошайка!
Мы не местные с тобой,
и, признайся без утайки,
устарели наши байки
в тихой келье гробовой
о высоком и прекрасном,
Шиллер-шмиллер, ветхий Дант…
Твои хлопоты напрасны,
твои происки опасны,
мракобес и обскурант!
В общем, хрен те, а не грант!
Романс
Были когда-то и мы… ну ведь были?!
Были, еще бы не быть!
Ух, как мы пили и, ах, как любили,
Ой, как слагали навзрыд!
О, как мы тайной музыке внимали,
как презирали мы, о!
И докатились мы мало-помалу,
не осознав ничего.
Логоцентризму и фаллоцентризму
(дикие хоть имена)
отдали мы драгоценные жизни.
Вот тебе, милый, и на!
Вот тебе, бабушка, и наступает
Юрьев денек роковой!
К новому барину бодро шагает
справный мужик крепостной.
Только Ненила-дурында завыла,
Фирс позабытый скулит,
ветхой музыки едритская сила
над пепелищем гудит,
И не угнаться усталой трусцою,
да и желания нет.
Опохмелившись с холодной зарею,
смотрим в окошко на свет.
Сколь удивителен свет этот белый,
он обошелся без нас…
Ах, как мы были, и сплыли,