Пока не пробил час. Ирина Глебова
И сразу же увидел мертвую женщину – на полу, у самых своих ног.
Он не вскрикнул, не отпрянул в сторону. Просто застыл, замер. И, как завороженный, не мог отвести взгляда от умершей. То, что она мертва, было понятно сразу. Ее шею перехватывал скрученный жгутом шелковый платок или шарф. Легкий розовый пеньюар обнажал плечи, потому хорошо было видно, как туго затянута самодельная удавка, как сильно впивается она в тело. Лицо женщины искажали гримаса боли и спазмы удушья. И все же Юлик невольно прошептал:
– Какая красивая…
От звука собственного голоса он содрогнулся всем телом и словно очнулся. Только теперь ему стало жутко – и от увиденного, и от царящей вокруг тишины. Он затравленно оглянулся: показалось, что сейчас захлопают двери, забегают люди, его схватят, заломят руки. «Это ты убил ее, негодяй!..» Но все было так же тихо, спокойно, безжизненно. Безжизненно, как эта несчастная женщина.
Он постоял еще немного, приложив ладонь к глазам, потом решительно тряхнул головой и быстро вышел. Прикрыл дверь злосчастной комнаты и бесшумно сбежал вниз по ковровой дорожке. И только когда далеко отошел от этого тихого, мертвого дома, позволил себе остановиться и подумать о том, что же делать дальше.
Может быть, следует пойти в полицейскую управу и сообщить о страшной находке в пустом доме? Юлик некоторое время колебался. Наверное, это было бы правильно, но… Ведь придется объяснять, зачем он вошел в дом, стал ходить по комнатам… А вдруг из имения Голицыных уже сообщили о попытке грабежа? Может, даже описали его приметы – ведь его видели! И тогда окажется легко сделать вывод: этот дом он тоже хотел ограбить. Нет, подобного поворота он не может допустить! Это же – тюрьма… Какой ужас! Нет, нет! – решительно сказал себе молодой человек. Сам он в ловушку не полезет. Женщине помочь уже ничем нельзя, а найти ее найдут и без его помощи – раньше или позже. Значит, нужно обо всем забыть и делать то, что решил, – идти в банк и пытаться получить деньги по закладной.
Только он подумал об этой злосчастной закладной, как ему вновь стало тоскливо. И обидно: то, что он принял за озарение, оказалось обманом. Его желание, его концентрация мысли не сумели материализоваться.
Юлик вздрогнул: что это? Не может быть! Перед глазами ясно возникла картина, которую он видел несколько минут назад. Убитая женщина на полу, ее правая рука не видна, завернута за спину. Левая отброшена в сторону, на пальце – массивное золотое кольцо с крупным, играющим гранями бриллиантом. На другом – перстень с рубином в обрамлении мелких бриллиантов. А на обнаженном запястье извивается серебряная змейка браслета и тоже горит-переливается бриллиантовой россыпью… Почему же он не увидел все эти драгоценности сразу там, в той комнате? Нет, конечно же, он их видел, иначе как бы смог вспомнить сейчас? Но в тот момент сознание было потрясено страшным зрелищем и как бы затуманено. И могло воспринимать только главное, все остальное фиксировалось в подсознании…
За долгие годы бесконечного