Ричард Длинные Руки – гранд. Гай Юлий Орловский
Ради которой человек творит подвиги и даже чудеса. Он может быть женат и с кучей детей, но верно и преданно любить, к примеру, чью-то жену или дочь, неважно.
Она спросила наивно:
– А что ее муж?
Я удивился:
– Что муж? Муж должен быть польщен, что его жену любят чисто, нежно и возвышенно… платонически, так сказать. Кстати, я тебе говорил, чтобы не похрюкивала?
Она испуганно съежилась, умолкла и надолго задумалась. Я пытался вернуться к прежнему ходу мыслей, но это пустяки сразу же лезут в голову, а умное пойди поймай снова за скользкий хвост, подумал раздраженно, что вот перебила свинья Отче Наш, пусть же теперь сама Богу молится, прошел к двери и, приоткрыв, крикнул:
– Сэр Вайтхолд, как там народ? Собирается?
Он появился из своей комнатки, в руках бумаги, ответил живо:
– Половина зала уже заполнена. Можно начинать, остальные подтянутся позже.
– Подождем чуть, – буркнул я. – Надо уважение выказывать подданным. Это окупается.
Несмотря на разгорающийся день, за стенами замка сумрачно, небо закрыто тучами, зато по эту сторону светло и почти солнечно. Я еще в Сен-Мари «изобрел» и велел снабдить весь дворец переносными светильниками-фонарями, что резко повысило освещенность всех помещений и коридоров.
Разумеется, первыми экземплярами велел снабдить собор, чтобы таким образом как бы освятить и узаконить. Вызвал мастеров, объяснил принцип работы выдвигающегося фитиля, смачиваемого маслом, велел начинать массовое производство, пока конкуренты не поняли нехитрый принцип и не подсуетились раньше.
Эту же технологию принес и в Савуази, теперь здесь факелов не осталось вовсе, дикость какая, любой слуга может взять переносной светильник и спуститься с ним хоть в самый глубокий подвал, масла хватает на несколько суток, а потом всего лишь подлить, и всех делов.
Прозрачные стенки фонарей защищают от любого ветра, так что работы слугам поубавилось, на меня стали смотреть не только со страхом, но и с уважением.
Я слышал, как внизу нарастает гул голосов, во дворе все чаще слышится конское ржание, грубые голоса. Вообще-то надо запретить вот так, верхом, в сие важное место, ибо дворец – это не здание, а весь комплекс с огромным садом, начиная от дальних ворот, и с десятком еще разных зданий.
Ничего страшного, если прогуляются от ворот…
Сэр Вайтхолд заглянул, на этот раз уже заметил одетую и причесанную Изаэль, приятно изумился, поклонился и притопнул ногой, затем улыбка упорхнула с его лица, мне он сказал почти грубо:
– Ваша светлость, лорды в главном зале.
– Иду, – ответил я. – Нельзя заставлять народ ждать.
Он поморщился, я упорно зову лордов народом, пошел за мной следом и плотно притворил за собой дверь. Мне показалось, что очень хотел бы и запереть, несмотря на двух рослых гвардейцев на страже по обе стороны и двух вышколенных слуг.
Глава 5
Церемониймейстер прокричал звучно-радостно и с подъемом:
– Его