Юрий Долгорукий. Мифический князь. Наталья Павлищева
хитрости и любви к корысти.
Наконец отец кивнул сыновьям, подзывая. Уже в церкви Гюрги, оглянувшись на монаха, тихо поинтересовался:
– Кто это?
– Нестор. Разумен, книжен, кажется, все про минувшее знает и помнит. Вернемся из Ростова, скажу игумену свою задумку – чтоб Нестор записал то, что знает. Речь у него хороша, должно, и пишет также…
Помолились, постояли у раки преподобного Феодосия, потом Владимир Мономах обернулся к другой плите:
– Смотри, Гюрги, здесь лежит тот, чей сын будет твоим наставником, так мыслю. Приставлю к тебе, если согласится, Георгия Шимоновича. Конечно, он Суздаль держит, не Ростов, но сильнее него и разумней никого в той земле не ведаю. Да еще такого, чтоб прежде с пользой для нас все делал, а потом для себя.
Сына пока мало заботили размышления отца, он еще не осознавал себя ни женатым, ни вообще князем. Да какой он князь? Хотя звался уже так к огромнейшей зависти младшего брата. Хорошо, что эта зависть, как и сам Андрей, была доброй…
Великий князь Святополк тоже напутствовал по-доброму, правда, быстро и не слишком вразумительно. Его явно заботили какие-то свои дела. Спрашивать, что за дела, Гюрги, конечно, не мог, а отец объяснять не стал, может, и сам не ведал. У Великого князя главная забота – набить свою казну, как только может в кубышку тащит, киевляне уже ворчат и насмехаются. Не открыто, конечно, но это пока.
Отроков куда больше беспокоила подготовка к отъезду и отъезд. Гюрги даже про жену забыл, благо отец больше ничего от него не требовал. Жила себе юная княгиня своей жизнью и жила.
Половчанка действительно жила непривычной для нее жизнью. Хорошо, что отец – хан Аепа сообразил приставить к дочери русскую служанку, не слишком давно попавшую в полон, но хорошо знавшую язык и обычаи половцев, чтобы объясняла, если что у юной княгини не так. Объяснять действительно пришлось с первого дня. Невесту передали от ее родичей разряженную, как куклу, так положено у половцев, за свадебным нарядом и девушки не видно. Но наутро пришлось переодевать в русское платье.
Княгиня на разные лады пробовала свое имя:
– Е-ле-на… Ел-ена…
Служанка Жданка рассмеялась:
– Олена!
– А?
– Оленой звать можно.
– Ол-ена… Нет, Ел-ена! Так лучше.
– Это уж как князь тебя звать будет, его слово главное.
Но князю было все равно, он и не запомнил, как крестили жену.
Утром служанки зачем-то притащили большую бадью и налили в нее воды. От воды шел пар, и та была явно горячей!
– Вымыться надо…
– Что?
– Вымыться. Здесь.
– Зачем, я смою жир!
Хорошо, что Жданка знала привычки, доходчиво объяснила:
– Здесь никто жиром не мажется.
– А как же защищаться от холода?
– Теплую одежду наденешь, меха дадут.
Сначала было совсем непривычно, но потом понравилось. Кожа после мытья