Лукреция Борджиа. Грешная праведница. Наталья Павлищева
как-то расположить ее к себе. Возьми муж ее даже просто за руку, скажи несколько ласковых слов, и сердце навек было бы отдано ему. Сердце Лукреции было готово любить, как глотка свежего воздуха, оно жаждало любви, страстной неги, тело просило объятий, губы ждали поцелуев, искали другие губы…
Но Джованни Сфорца она оказалась не нужна, он предпочел ее постели постель проститутки, ее объятьям объятья продажной женщины. Да, она ничего не умела, но кому, как не мужу, обучить? Лукреция готова учиться, все ее существо страстно желало любви!
Промучившись некоторое время в постели, она вдруг снова вскочила, надела халат и бросилась… в потайной ход, ведущий к брату!
Чезаре еще не спал, он сидел, мрачно уставившись на пламя свечи и размышляя о несправедливости судьбы. Увидев полуодетую сестру, кардинал ахнул:
– Лукреция, что случилось?!
А у нее вдруг словно прорвало плотину, рекой полились слезы, Лукреция прижалась к груди брата с рыданиями:
– Я… не могу… почему… за что, Чезаре?!
Он обхватил ее худенькие плечики, гладил светлые волосы, успокаивал:
– Ну, ну, перестань. Не плачь, Лукреция, он не стоит твоих слез…
Постепенно ее рыдания стали слабее, Чезаре нежно поцеловал сестру в висок, почувствовав, как бьется тоненькая вена. Невольно его губы скользнули дальше, к щеке, они ведь так часто целовали сестренку в щеку. Но на щеке не остановились, почувствовав под губами ее нежную щеку и так близко припухшие от слез губы, а под руками горячее гибкое девичье тело, Чезаре просто потерял голову… В конце концов, он тоже молод и горяч, а сестра красива, хотя ее муж этого словно не замечал.
После долгого-долгого поцелуя Лукреция вдруг снова разрыдалась:
– Я не хочу… с ним… не хочу…
Чезаре не выдержал, его голос стал хриплым:
– А… со мной?
– Да.
Они очнулись нескоро, страшно смущенные и восхищенные друг дружкой. Он гладил и гладил тело сестры, удивляясь гладкости кожи, ласкал ее еще не вполне оформившуюся грудь, с удовольствием проводил рукой по тонкой талии и уже крутым бедрам… запутывался пальцами в шелковых волосах… Коса, заплетенная служанкой на ночь, распустилась, и волосы покрывали почти всю спину Лукреции.
Она вдруг опомнилась:
– Мне нужно идти…
Хотелось оставить ее до утра, ласкать и ласкать, целовать, гладить, но брат прекрасно понимал, что еще немного, и Лукрецию примутся искать. Ни к чему давать лишние поводы для глупой болтовни.
Прощаясь, Чезаре поцеловал Лукрецию долгим страстным поцелуем.
– Я люблю тебя.
Она вскинула на брата голубые, горевшие счастьем глаза:
– И я тебя.
Отсутствие хозяйки, конечно, заметили, но служанка, видевшая, что она пошла по потайному переходу к брату, успокоила остальных:
– Придет. Жаловаться на мужа пошла.
На следующее утро счастливое смущение Лукреции заметили все, ее глаза снова блестели ярче бриллиантов, но не возбужденным