Лукреция Борджиа. Грешная праведница. Наталья Павлищева
слышала, что супруг ее матери знаком со многими поэтами и художниками, а Франческо Гонзага вообще замечательный человек. Так впервые Лукреция услышала имя того, кто позже сыграет заметную роль в ее жизни.
Ваноцци Катанеи получила мужа, но из дома уехали трое старших детей, позже к ним присоединился и Джоффредо. Кардинал забирал своих Борджиа, чтобы дать им соответствующее воспитание и образование. Мать не возражала, она уже давно привыкла к такой мысли. Лукреция тоже не возражала, только плакала от страха, ведь жить предстояло с чужими людьми в незнакомом доме.
Дом на Монте-Джордано возле моста Святого Ангела был большим и богатым, его владельцы семейство Орсини вообще отличалось состоятельностью. Но какая же разительная перемена ждала детей! У матери на Пьяцца Пиццо ди Мерло они были обожаемыми проказниками, которым позволялось если не все, то очень многое. У тети Адрианы Мила и дяди Лодовико Орсини, напротив, царила сдержанность. Богатая отделка дома, множество слуг, серебряная и золотая посуда, но при этом строгая дисциплина, постоянное присутствие священников, молитвы и мало веселья и вольностей.
Очень быстро Лукреция и Чезаре почувствовали, что их в этом мире всего двое, иногда приходил кардинал Родриго и изредка их отводили на Пьяццо Пицци ди Мерло проведать мать. Именно тогда родилась тесная дружба брата и сестры, о которой позже распустят слухи, как о любовной связи. Они любили друг дружку, несомненно любили, возможно даже физически, а тогда эти двое оказались среди чужих им людей и вынуждены были привыкать к новой жизни. И именно поддержка друг друга помогла им выстоять.
С ними не было брата Джованни, его отправили в Испанию к старшему брату Педро Луису, сыну Родриго Борджиа от какой-то другой женщины, где Джованни должен обучиться военному искусству. Джованни уезжал в столь любимую Родриго Борджиа Испанию, он чувствовал себя совсем взрослым и важным в отличие от Чезаре и, тем более, от Лукреции. Но Лукреция девчонка, что с нее взять, а вот над Чезаре стоило посмеяться.
И Джованни откровенно смеялся, расшаркиваясь или размахивая игрушечным мечом:
– Позвольте вас приветствовать, господин епископ… Вы уже выбрили свою тонзуру? Не напекло ли вам выбритую головку? Не беспокойтесь, я защищу вас от опасностей, поскольку в моих руках будет меч, а не крест…
Чезаре несколько раз побил брата, от более жестоких драк Джованни уберег только его отъезд. Действительно, Чезаре отцом была предопределена духовная карьера, хотя он тоже мечтал о воинской, желая этого даже больше Джованни. Но Чезаре должен изучать каноническое право в университетах Перуджи и Пизы, а пока готовиться к поступлению туда.
Лукреция боялась, что Чезаре натворит что-нибудь, видно, этого боялся и кардинал Родриго, он серьезно поговорил с сыном, объяснив, что Джованни слишком несерьезен, чтобы усидчиво изучать что-то, что Родриго полагается на разум Чезаре и прочит ему великое будущее на духовном поприще. Какому мальчику хочется представлять себя духовным лицом,