Мумия, или Рамзес Проклятый. Энн Райс
тварь, вот что!
Эллиот хохотнул:
– Если эта мумия, или человек, или бог его знает кто пытался тебя задушить, тогда почему же Джулия опекает его? Почему защищает? И почему он не набросился на нее тоже?
Некоторое время Генри тупо смотрел в пространство, потом сделал новый огромный глоток. Эллиот холодно смотрел на него. Уж не сошел ли Генри с ума? Нет! Нервы у него расшалились, но он не сумасшедший.
– Я хотел бы понять, – мягко произнес Эллиот, – почему он желал причинить тебе зло?
– Ведь это же мумия, дьявол ее раздери! Это же я заходил в ее чертову гробницу! Я, а не Джулия. Я нашел Лоуренса мертвым в этой проклятой могиле.
Генри внезапно смолк, будто вспомнил о чем-то, и лицо его стало более осмысленным какая-то мысль повергла его в шок.
Их глаза на миг встретились, и Эллиот вновь отвернулся к огню. «И это тот человек, которым я однажды увлекся, – подумал он, – которого ласкал с нежностью и страстью, которого любил когда-то. Теперь он дошел до ручки, совсем дошел». Говорят, что месть сладка, но это не так.
– П-послушай, – сказал Генри, заикаясь, – все это можно как-то объяснить. Но каким бы ни было объяснение, тварь надо остановить. Возможно, она околдовала Джулию.
– Понимаю.
– Нет, ты не понимаешь. Ты думаешь, я сошел с ума. И ты презираешь меня. Всегда презирал.
– Нет, не всегда.
Они опять посмотрели друг на друга. Теперь лицо Генри блестело от пота, губы дрожали. Он первым отвел глаза.
«Совсем отчаялся, – подумал Эллиот. – От себя никуда не спрячешься, вот в чем дело».
– Можешь думать обо мне все, что угодно, – сказал Генри. – Но я больше не буду ночевать в том доме. Я велел перевезти свои вещи в клуб.
– Нельзя оставлять Джулию одну. Это неправильно. А поскольку официальной помолвки у них с Алексом не было, я не имею права вмешиваться в ее жизнь.
– Так уж и не можешь! А какого черта я не могу делать то, что хочу? Я сказал: там я жить не буду!
Эллиот понял, что Генри собирается уходить. Он услышал, как звякнул стакан о мраморную крышку бара. Он услышал, как затихают тяжелые шаги Генри. Он остался один.
Эллиот откинулся на спинку кресла, обитого узорчатой тканью. Послышался резкий стук – входная дверь захлопнулась.
Он попытался вспомнить все по порядку и обдумать. Генри пришел сюда потому, что Рэндольф ему не поверил. Странно, даже такой чокнутый и отчаявшийся человек, как Генри, вряд ли мог сочинить столь странную историю. Ерунда какая-то.
– Любовник Клеопатры, – прошептал Эллиот, – страж царского дома Египта Рамзес Бессмертный. Рамзес Проклятый.
Ему захотелось повидаться с Самиром, поговорить с ним. Конечно же, эта история смехотворна, но все же… Нет, дело в том, что Генри деградирует гораздо быстрее, чем можно было ожидать. А вот об этом Самиру знать вовсе не обязательно.
Эллиот достал карманные часы. Так и есть, еще очень рано.
До назначенных на этот день визитов остается уйма времени. Если бы он только мог самостоятельно выбраться из кресла!
Эллиот