Две тысячи журавлей. Елена Юрьевна Свительская
забыла?
С трудом выдохнула:
– Ч-ч-т-т-т-о-о?
– Ты просила Будду спасти мою душу, – его улыбка стала шире.
А ему-то кто рассказал?
– Мне мой знакомый дух сообщил: он в Киото живёт, – пояснил демон. – Я тогда чуть не лопнул со смеху, – они подался вперёд, ко мне поближе – я невольно отпрянула назад. – А тебе это не кажется смешным, малышка? Молиться о спасении они – это так же нелепо, как молиться, чтобы у пламени исчез его жар!
– Как же иначе мне отблагодарить вас?
– О, есть много способов, – фыркнул демон. – Ты же выбрала самый странный, девочка.
Неуверенно ответила:
– Это самый лучший.
– Ну, может, ты и в самом деле желала блага для они: ты ещё достаточно чиста для того, чтобы желать кому-то чего-то доброго, – голос его потеплел. – Но мне совсем не хочется, чтобы мою душу спасали. Даже если это возможно. Меня не прельщает мысль попасть в рай после смерти. Собственно, жизнью моё существование сложно назвать, точнее выразиться, что я уже умер. Поэтому незачем молиться обо мне, девочка. Молись-ка ты лучше о себе.
Возмущённо вскричала:
– Но вы меня спасали уже дважды!
Его лапа превратилась в человеческую руку мгновенно, закрыла мне рот: его кожа была на ощупь как человеческая, но неестественно прохладна.
– Не кричи: тебе полуночные беседы с они добра не принесут и сами по себе, – короткая усмешка. – А уж людям знать о них не стоит. Тот-то ничего не расскажет, он трус.
Зрачки его сузились, став как две тонкие нити.
– Словом, я предупредил, а дальше делай, что хочешь, – холодно произнёс демон, глаза его стали светить тускло-тускло, отчего комната вокруг нас растаяла во мраке, осталось лишь маленькое, плохо освещённое пространство вокруг нас.
– А вы… – начала я и смущённо замолкла.
Правильно ли говорить они такое?
– Что я? – его зрачки немного расширились, алые глаза засветились ярче.
– Вы, похоже… похоже, вы… вы… вы кажетесь добрым и заботливым… – выпалила и смущённо потупилась.
– Обманывать людей – это блаженство! – его голос зазвучал едва слышно. – Особое удовольствие для тех, в ком горит адский огонь – это испортить чистую человеческую душу, запачкать её пороками, совратить, разбить вдребезги своей жестокостью или заразить той темнотой, которая живёт в нас.
– И… – мой голос дрогнул. – И вы так спокойно об этом говорите?
– Так я могу вкрасться тебе в доверие – и заполучить тебя, – тихий смех. – Неужели, ты даже не задумывалась, каким лакомым кусочком являешься для меня?
– Почему вы меня спасаете, если моя гибель вам столь желанна?
– Спасти, чтоб жестоко погубить, растоптать твои жизнь и душу – нет ничего слаще, – мечтательная улыбка.
Рванулась в сторону. Они схватил моё запястье, произнёс громко и отчётливо:
– Няня Аой, которой ты доверяешь больше, чем родному отцу, продала тебя. Этот трус заплатил ей деньги, чтобы она незаметно