Самоучитель по Превращениям. Светлана Бринкер

      – Дикари требуют сахар в обмен на… одну штуку. Золотом не берут, не верят они в него, параноики.

      – А в сахар верят?

      – Неправильно получилось, – втолковывал засыпающей варварке гном. – Колбаса, понимаешь ли, это колбаса, а дубинка – совсем наоборот. Жаловаться не пошёл, как помер?

      – Не-а, не пошёл, борода. Замяли.

      – Я бы с-съел колбас-сы, – вежливо контрапунктировал прет, пришепётывая, как многие адские твари. – Я бы и дубинку погрыз-с.

      Ученик Чародея, не слушая, разъяснял компаньону:

      – У дикарей в сказках сахар – волшебная панацея: белый, вкусный, против всякой хвори полезный…

      – Кроме диабета!

      – …я бы и с-с-сахару поел…

      Предводитель гномов нервно пересчитал товарищей, побледнел и схватил прета за рога. Ученик некоторое время зачарованно наблюдал за экзорцизмом наоборот. Бородач наседал на демона, будто прилежный дантист. Отчаянно лез в глотку, вопил: «Вася! Дыши! Вниз не лезь, наверх пробирайся!». Товарищи кашляли в кулак и разводили рукавицами. Их чудовищные секиры для вивисекции адской твари не годились. Прет, изнемогая от смущения, убедительно изображал персонажа Сент-Экзюпери – «удава снаружи».

      Ученик Чародея отвернулся от гномов и подвёл итог:

      – Короче, вождь помирает, сахару просит. Договорился я с дикарями и медведями на пачку рафинада за… это дело.

      – В кабаке с-сахару нету, – вмешался прет авторитетно. – Точно!

      И для убедительности облизал Ложку. Народ примолк, наблюдая древний адский ритуал.

      – Зато у кабатчика дочка, мягонькая такая девушка, – добавил зачем-то демон.

      – А я Последнего Судью замочил! – вдруг крикнул самый молчаливый гном.

      Снова стало шумно.

      – Брехня!

      – Чем? Топором, что ли?

      – Такого не замочишь. Они то ли бессмертные… то ли наоборот…

      Гном полез на стол, роняя кружки, и заорал7:

      – Пришёл ко мне такой! Зенки зашитые, вторая голова, крылушки… Твой час, типа того, настал. Я ему: «Ты кто такой красивый?». Он: «Последний Судья». «Медальон, – говорю, – покажь!». Достаёт: точняк, оно самое. Имеет, написано, бесконечное число жизней. В руке у мужика коса, на ней тоже чё-т такое: «Отнимает ВСЕ жизни». Я косу выхватил и ею же гада по шее…

      На этих словах Сын и Ученик вывалились из кабака. Окончания истории о сингулярности не слышали, расправы над брехливым гномом не видели.