Пари за гранью бытия. Юлия Меган
он, вожделенный момент! То единственное, что ещё приносило в жизни радость и откровенное удовольствие – примерка новых платьев. Женщина облачалась в одежду, вертелась перед зеркалом и так, и эдак, то убирала волосы, то вновь распускала. Из подсобки возникла и обувь. Вздохнув, Лена отставила ту, что была на каблуках, но и та, что осталась, была хороша.
– Леночка Вячеславовна, примерьте этот шикарный брючный костюм! – ворковала Дина Игоревна. – Можете не верить, но когда я его брала у поставщика, то думала именно о вас. Вам он непременно подойдет!
Через час абсолютно счастливая Лена, приобретя костюмчик и пару обуви, выпорхнула из салона Дины Игоревны.
Хозяйка бутика осторожно отвернула край плотной портьеры, закрывающей окно, и проводила клиентку взглядом. Из-за её спины на Лену глазели девушки-продавщицы.
– С водителем ездит, – тихо, с легкой завистью проговорила Ева. – На иномарке.
Дина Игоревна строго посмотрела на подчинённую, но промолчала. Аккуратно задвинув край портьеры, хозяйка вышла в подсобку.
– Кто это была? – спросила Ева у напарницы.
– Пошли покурим, – вместо ответа сказала Жанна, покосившись в сторону двери, за которой скрылась начальница.
Оказавшись на заднем дворе, Жанна повертела в пальчиках тонкую дамскую сигарету и произнесла:
– Это жена директора винно-водочного завода.
– А-а! – протянула Ева, затягиваясь дымом. – Вон оно что! Буду знать.
Жанна, прищурившись, продолжала:
– Видела, какие бабки она за костюмчик отвалила? Нам с тобой за эти деньги два месяца пахать надо. А она – раз, – Жанна сделала широкий жест рукой, – и выложила, даже не моргнув.
Ева молча курила. А напарница не унималась:
– Мой папаша на этом заводе вкалывает. Знаешь, сколько получает? Три тысячи рублей в месяц! И те задерживают, вовремя не выплачивают. Зато у директора жена костюмчики по триста баксов скупает.
– И босоножки за сто, – добавила Ева.
– В машину с водителем села и поехала, – выпустила струю дыма Жанна. – Королева, блин.
– А сама страшная, как сто подвалов, – поддержала её собеседница. – Ни рожи ни кожи!
– Ага, старая – лет пятьдесят, сразу видно.
– Толстая.
– Вся в морщинах.
– На башке чёрт-те что и маникюра нет.
– И педикюра, кстати, тоже.
– Слониха.
– Росомаха.
– Девочки, вы чем тут заняты? – Дверь бутика открылась, недовольная Дина Игоревна выглянула на улицу. – Марш в помещение, ещё одна клиентка пришла!
* * *
В усадьбу Лена вернулась к двенадцати часам дня. Солнце уже припекало не на шутку. Васильич в широких шортах с изображением пальм и попугаев, без футболки, но в кепке и шлёпанцах, нежился на любимом плетёном кресле, потягивая из бутылки пиво.
– Бабенко звонил, часам к трём подъедет, – подойдя к машине, известил он жену.
– Доброе