Место для жизни. Алексей Юрьевич Кузьмин
домой победителем. Ты полностью подготовлен и легко справишься. Еще будешь благодарить меня за поддержку!
– Ладно, Лютиция, не очень-то меня кодирируй. Я и так плачу тебе больше, чем дантисту, – пошутил он, давая понять, что серьезный разговор окончен…
В этот день на Красной Площади было особенно много народу. Мэтью прошелся вокруг Василия Блаженного, постоял перед мавзолеем. Солнце ярко светило, на лице ощущалось тепло его лучей. Мэтью прошел через Александровский сад и купил билет на посещение храмов Кремля. Удивительно, он легко узнавал эти места. Его отлично готовили для серьезной работы. Он не виноват, что коммунистическая система рухнула раньше, чем он закончил спецшколу! Проклятые русские. Они даже проигрывать не умеют. Так не вовремя признать свое поражение! Кому теперь нужны спецагенты. Слава Богу, что подвернулась хоть эта работенка.
…
С мыслями о Боге он зашел в Успенский собор.
Глава третья
Мэтью Хаггард в Кремле. Сато приезжает в Новгород. Всемирное Общество Евангелических Технологий начинает набирать кадры.
Мэтью знал план этого собора, он мог рассказать почти о каждой иконе, о каждой фреске на его стенах. Он смотрел видеофильмы, альбомы с фотографиями. Войдя внутрь, он буквально остолбенел.
Реальность была иной. Разница между его знанием и реальностью была тонкой, но абсолютно точно ощутимой. Не надо было быть экстрасенсом, чтобы это понять. Его представления о соборе и сам собор отличались друг от друга, как синий холст – голливудская декорация неба, отличается от реальной синевы и прозрачности небосвода.
Войдя внутрь, Мэтью подумал, что полтысячелетия молитв не передать на фотобумаге. Постепенно он ясно ощутил раздавливающую тяжесть, темноту, пугающую замкнутость пространства. Собор давил своей многотонной массой, его акустика заглушала и скрадывала звуки, производимые доброй сотней посетителей. Внутренний объем собора был огромен, и хитроумно разделен так, что из любой точки можно было заглянуть в несколько смежных помещений, но взгляд не находил выхода во внешний мир. Неприятное ощущение замкнутости пространства усиливалось вызывающим тревогу ощущением бесконечности.
Пространство внутри казалось пустынным, несмотря на присутствие множества людей. Яркий, режущий глаза свет освещал, и не мог высветлить черноту на темных досках икон.
Лики, глядевшие на него со стен, ужасали и странно тревожили его. Они выглядели посланцами из другого мира, где человек рождался, страдал, и умирал.
Мэтью посмотрел вокруг: не было ничего, о чем бы он раньше не знал. Он закрыл глаза. Все было иным. И это иное не было для него чуждым. Он долго стоял так, впитывая в себя эту тончайшую духовную реальность.
Когда он покидал собор, то думал о Боге и возможности рождаться на Земле несколько раз.
Он еще раз посмотрел на собор снаружи. Розовый мрамор, белый известняк стен, ажурная вязь крестов. Золото на голубом фоне неба. Казалось, собор наполняла какая-то прозрачная, поднимающаяся вверх сила.
Его