Кутузов. Леонтий Раковский
исподлобья смотрел на него.
– Где визирь? – строго спросил Румянцов.
– В Вулканешти.
– Как расположен лагерь?
– В долине, на левом берегу реки, где она впадает в озеро Кагул.
– Войска много?
– Без числа.
– Сколько пушек?
– Как дней в году!
– Ну, положим, не столько! – ответил Румянцов. – А какого калибра? Больше, чем были при Ларге?
– Больше. У нас есть пушки «балгемес». Их каждую везут сорок буйволов.
– А что такое «балгемес»?
– «Балгемес» по-турецки значит: «не едят меду», – ответил переводчик.
Румянцов усмехнулся:
– Да, это известно: от любой пушки врагу сладости мало. А обозы-то богатые?
– Обозы богатые. Но русским не видать их как своих ушей! Вас мало. Вы будете раздавлены, как козявки! – убежденно твердил пленный.
– Когда же Халил-бей собирается нас раздавить?
– Завтра после намаза: завтра счастливый день.
– А где татары?
– За озером Ялпух.
– Почему они не вместе с турками?
– Татары осрамились при Ларге. Мы больше не хотим выступать вместе с ними.
– Так вам и поверили! – сказал Румянцов. – Янычары роют окопы? – спросил он, зная, что турецкая пехота предпочитает драться за укрытием.
– Роют.
– Значит, все готово к бою?
– Готовятся. Визирь подарил пашам по шубе. Паши поклялись, что, не разбив русских, не уйдут!
– Так, так. Завтра пашам и без шуб станет жарко!
Турок снова заговорил о чем-то очень горячо.
Армянин перевел:
– Турок хвалится, что перед их знаменем пророка не устоит никто: санджак-шериф – кипарис побед; зеленое знамя калифов! Чуть на него взглянет неверный, сразу же ослепнет!
– Ну, уж понес чепуху! – досадливо махнул рукой командующий. – Довольно. Все ясно. Уведите его!
И Румянцов пошел назад в мазанку.
«Медлить нельзя, надо упредить Халил-бея, – думал он. – Татары раньше завтрашнего полудня не поспеют к нему на помощь!»
В маленькой молдаванской хате командующий казался еще более высоким и мощным. У окна на столе лежала карта. Румянцов нагнулся над ней.
Генералы почтительно стояли поодаль.
Румянцов смотрел на карту и думал:
«Визирь уверен в победе. Он даже не позаботился выбрать лучшую позицию – стал не на высотах, а в долине. Ему удобно перебрасывать свою конницу по долинам. Он убежден в том, что ему не придется отступать. Надо воспользоваться оплошностью врага. Наступать немедленно!»
А генералы в это время раздумывали: что предпримет командующий в таком трудном положении? Отступать в виду превосходящего в десять раз противника уже опасно, но и наступать с двадцатью пятью тысячами против двухсот пятидесяти не шутка! В случае неудачи армия Румянцова оказалась бы запертой в узком пространстве между двух рек и больших озер.
Румянцов повернулся к начальникам