Никто не хотел воевать. Виктор Елисеевич Дьяков
Оксана Тарасовна забеспокоилась о родительском доме.
– Да, не знаю я. Вот позвонили, что сильный обстрел был и полпоселка сожгли. Я за маму сильно боюсь, – в голосе Галины Тарасовны звучала тревога.
– Да… узнать как-то надо… У тебя там больше некому позвонить?
Оксана Тарасовна не обратила внимания на тревожные нотки в голосе сестры и, привычно, как само-собой разумеющееся, стала взваливать на нее хлопоты по выяснению всего, что имело отношение к их малой родине. А то, как же. Ведь это сестра прожила там большую часть своей жизни, аж до 2002 года. Потому должна иметь с родными местами куда больше «связующих нитей». А Оксана Тарасовна, как в 1971 году поступила в винницкий пед, на родине фактически не жила, только на каникулы и в отпуска приезжала. После окончания института, она благодаря тому, что вышла замуж за сына преподавателя своего института, сумела там же распределиться на работу. Потом там же делала успешную карьеру, доросла до директора школы и едва не стала депутатом ВС УССР. Правда, после развала Союза карьерный рост Оксаны Тарасовны прекратился, и она, не удержавшись в директорах, дорабатывала до пенсии простым учителем. А сейчас… сейчас бывшая директриса уже четвертый год в Москве, работает здесь. Нет, работает не педагогом, а прислугой в богатой московской семье. Таким образом, с малой родиной, с Донбассом связей у нее фактически давно уже нет.
– Пусть твой Михаил кому-нибудь туда позвонит. У него же какие-нибудь друзья или родичи дальние остались? – сделала очередное руководящее указание сестре Оксана Тарасовна.
– Да, не осталось у него там никого. Вся его родня, еще раньше нас в Курск перебрались, и с друзьями он никогда не перезванивался и телефонов их не знает. Прямо не знаю, что делать и у кого узнавать, – с отчаянием отвечала Галина Тарасовна.
– Вот что Галя, ты раньше времени не паникуй. Я тут со своими делами разберусь, подумаю, что можно сделать и завтра к тебе приеду. Тут такое дело его по телефону не обсудить с бухты-барахты. Но и вы там прикиньте, может, чего надумаете. А я тут со своими хозяевами договорюсь и завтра у тебя буду, тогда все и решим…
Леонид не раз слышал, когда мать при встрече с тетей Оксаной выясняла с ней отношения на повышенных тонах. Но свидетелем такой откровенной перепалки между родными сестрами ему еще быть не приходилось. Это случилось в понедельник, выходной для всех торговцев, ибо рынок не работал. Отец с утра куда-то ушел, а Леонид сидел перед компьютером и «шарился» по интернету. Тетя Оксана уже по приходу была чем-то сильно недовольна. Сестры уединились в комнате, выполнявшей функцию родительской спальни, но Леонид даже через закрытую дверь и свои наушники услышал, что они время от времени начинают довольно громко ругаться.
– Ты всегда к маме плохо относилась, и сейчас тебе плевать на нее! – кричала мать.
– Я просто трезво смотрю на жизнь, Галя. Нашей маме восемьдесят три года, она, слава богу, пожила, к тому же вполне может быть, что с ней все нормально. Ты, что предлагаешь,