Европейское путешествие леди-монстров. Теодора Госс
сильно не понравится.
Мэри: – А об этом непременно нужно писать? Ирен ведь тоже это прочитает.
Кэтрин: – Думаю, Ирен поймет.
Мэри: – Поймет, конечно. Но все-таки неловко.
Кэтрин: – Да, потому что это правда. Это то, что ты тогда чувствовала.
Мэри: – Все равно, можно было бы об этом и не упоминать.
– Мистер Холмс, не могли бы вы уложить Элис на диван?
– Со мной все хорошо, мисс, – глухо проговорила Элис в плечо Холмса. – Ну правда же, я и так до кухни дойду.
– Не сейчас, – сказал Ватсон. – Я хочу осмотреть вашу ногу. Мисс Джекилл, эта комната очень изменилась с тех пор, как мы были здесь в последний раз. Раньше ведь тут было как-то темнее?
Когда же мистер Холмс с доктором Ватсоном в последний раз были в гостиной на Прак-Террейс, 11? Мэри припомнила – выходило, что почти три месяца назад, вскоре после того, как они раскрыли дело с убийствами в Уайтчепеле. Да, с тех пор комната и впрямь изменилась.
– Это все Беатриче, – сказала она. Правда, стены в голубой цвет, с бордюром из красных и желтых цветов под самым потолком, выкрасила Жюстина, и несколько картин на стенах тоже были ее. Но Беатриче докупила кое-какую мебель и ткань с узором от Morris & Co., которой они заново обтянули диван и кресла. Она же купила и голубые китайские кувшины. Она заявила, что намерена совместить эстетичный стиль с экономичностью, что бы это ни значило. Во всяком случае, теперь гостиная хотя бы не производила такого мрачного впечатления, как в дни после смерти миссис Джекилл!
Холмс уложил Элис на диван, головой на вышитую турецкую подушку – в «эстетичном стиле» Беатриче.
– Доктора надо слушаться, – сказал он, выпрямился и засунул руки в карманы с таким небрежным видом, словно это не он только что тащил пострадавшую девочку через весь парк.
– Мисс Мэри! Я услышала ваш голос. – На миссис Пул был фартук, рукава закатаны выше локтей. Волосы, против обыкновения, свисали вьющимися прядями вдоль лица. Даже руки еще были в мыльной пене. Она явно только что стирала.
– Элис, кажется, ногу вывихнула. – Мэри сняла шляпку и перчатки и положила на каминную полку. – А Беатриче дома?
– Я сейчас ее позову, – сказала миссис Пул и скрылась в коридоре – но сначала взяла с полки перчатки и шляпку, наверняка для того, чтобы убрать их на место. Мэри почувствовала укол совести – это же не квартира Холмса, где и шляпки, и перчатки, и человеческие черепа могут валяться где угодно. Ей вовсе не хотелось добавлять миссис Пул лишней работы.
– Думаю, просто подвернула, – сказал Ватсон, ощупывая лодыжку. – Но немного поболит. Придется вам отдохнуть несколько дней, Элис. Сможете?
Элис неубедительно кивнула.
– Мэри! Ты видела телеграмму? – В дверях стояла Жюстина. Поверх платья на ней была рабочая блуза, вся в пятнах и разводах масляной краски. Голова у нее была повязана шарфом, а в руке она все еще держала кисточку – ее кончик голубел, как небо Швейцарии, которое Жюстина