Покаяние над пропастью. Флюр Галимов
картины. Не стану больше загрязнять себя, буду всячески избегать дурного и греховного. Настало время обуздать горячность и грубость. Я должен стать мягче по отношению и к близким, и к дальним. Особенно к Лилит. Она не выносит жесткости и резкости во мне, из-за этого ссоримся часто. Сколько раз я давал себе зарок! Однако сам не замечаю, как срываюсь на грубость. А она человек тонкокожий, обижается по мелочам. Быть может, каналы космоэнергетики помогут нам стать терпеливее друг к другу и мудрее?..»
В этот момент перед глазами Салавата предстал Шагидулла-атай. Много лет спустя он понял, что отчим был очень похож на первого космонавта Юрия Гагарина: такие же ясные голубые глаза, улыбчивое лицо.
…Однажды во время весеннего половодья они переправились на катере через реку Агидель и пошли к содовскому кольцу. Шагидулла-атай с сумкой в руке неспешно идет уверенными шагами. Едва не касаясь отчима, с натужным гудением и урчанием моторов, иногда недовольно сигналя, мимо проезжают огромные груженые машины. За ним еле поспевает мать, держащая за руку Салавата, и опасливо просит:
– Шагидулла, тебе говорю, Шагидулла… Пожалуйста, иди по краешку дороги, не угоди под колеса… – Сколько уже раз мать повторила эти слова? Но Шагидулла-атай молча шагает себе дальше, будто не слыша ее мольбы.
Покончив с делами в городе, направились обратно домой – а катера для переправы не оказалось… Шагидулла-атай, недолго думая, спустился к сваям деревянного моста, который разбирали каждую весну перед половодьем. Весенняя река шумно бурлила, бушевала, норовя вырвать сваи и унести далеко-далеко.
Мать Салавата снова принялась приговаривать:
– Шагидулла, Шагидулла… Прошу тебя, не подходи близко к реке! Если приступ схватит – свалишься да уплывешь, в жизни не найдем… Не подходи к воде, послушай меня!
Однако Шагидулла-атай, не обращая на нее внимания, постоял, долго вглядываясь в сваи, и перевел взгляд на скользящие по стальным канатам вагонетки, перевозящие через Агидель шахтауские камни. И тут его лицо осветила гагаринская улыбка. Ни говоря ни слова, он заспешил наверх к пригорку.
– Шагидулла, ну куда ты пошел?..
Отчим быстро вскарабкался вверх по железным столбам-опорам, на которых были закреплены стальные канаты, с ловкостью хищника спрыгнул на одну из проезжающих в сторону горы Шахтау вагонеток и через минуту уже переправлялся через бурлящую Агидель.
– О Аллах, лишь бы в реку не упал!.. – причитала мать, крепко держа маленького Салавата за руку.
Вскоре на поверхности широко разлившейся, бешено клокочущей реки показалась лодка. Чуть погодя, Салават узнал сидящего за веслами человека и воскликнул:
– Шагидулла-атай! Это Шагидулла-атай плывет на лодке! – О Аллах, лишь бы приступ не начался, лишь бы не утонул, лодка не перевернулась – еще сильнее распереживалась мать.
Пока все обошлось. Нос лодки со скрежетом уткнулся в галечник берега, и отчим скомандовал:
– Быстренько садитесь!
На обеспокоенном лице