Шахмиран. Гусман Гумер
моя, радость моя, защита моя», – взволнованно произнёс он. В глазах промелькнул образ Диляры. Вот какую дочь подарила она Шахназарову.
– Как дела в Молодёжном центре? – спросил он.
– Разогнали нас. Дали трёхмесячную зарплату и до свидания. Я как раз об этом и пришла поговорить. Собираюсь ехать в Пермь.
– Нет, – отрезал Шахназаров. – Я тебя никуда не отпущу. И рта не раскрывай об этом. Завтра же посажу на своё место. Ты же видишь, как трудно мне одному. Вот и это надо довести до конца, – он кивнул в сторону недостроенного дома, – без тебя не получится. Я долго ждал этого дня. Знаешь, дочка, ты с этого дня не Гульшагида, не Шура, а Шахмиран, Белая змея – царица змей. Во время этой драки пришла мне в голову эта идея. Для меня ты останешься Гульшагидой, а в фирме пусть будешь Шурой, а всякие секретные дела будешь вести от имени Шахмиран. Нравится ли тебе самой новое имя?
– Шахмиран… Шахмиран – таинственно, конечно, и звучит красиво.
– Но кто кроется под этим именем – никому не должно быть известно. Смысл в этом.
– Как не знают Аксакала?
– Так точно.
Гульшагида в объятиях Аксакала расчёсывала ему волосы своей пятернёй, играла с его бровями. О сказанном внезапно относительно Перми забеспокоилась. Всё же как-то надо объяснить.
– Самое большее задержусь на полгода, защищу диссертацию и вернусь. Уже с Пермским университетом есть договорённость.
– В таком случае не возражаю, как-нибудь потерпим. Но долго не задерживайся, возвращайся быстрее. Здесь тебя ждут большие дела.
У Гульшагиды, кажется, были ещё кое-какие заботы, но невозможно открывать всё до конца. Вернуться-то она вернётся и работать будет, да ещё как!..
Свою тайну она узнала неделю назад, побывав у гинеколога. При уходе с работы она ещё не ожидала такого.
– Делать аборт уже поздно, – сказал врач. – Советую рожать.
– Мне ребёнок не нужен.
– Раньше надо было думать.
– Давайте делайте.
– Делать с опозданием опасно, не берёмся, – твёрдо заявил врач.
После этого Гульшагида связалась с Пермью. Заодно решила защитить диссертацию. Кандидатский минимум она сдала ещё будучи в Москве. Впрочем, в школе комсомола экзаменационные оценки просто переписывали, кто в этом нуждался. В Перми беременной женщине пришлось повременить с пополнением знаний. Опара быстро поднялась, тем временем пролетели четыре-пять месяцев. Гульшагида родила мальчика. Ребёнка оставить прямо в роддоме она не решилась. Зато ровно через месяц в газете «Вечерняя Пермь» появилось следующее объявление:
«Продаётся месячный мальчик, рождённый образованными здоровыми родителями. Недостатков у мальчика нет, телефон для связи…
Спросить Шуру».
Повергнув в изумление город Пермь, Гульшагида ровно через шесть месяцев вернулась в Казань чистой, нетронутой девушкой. Поклялась вести себя осторожнее, так как дитя долго не давало покоя, являясь во сне. Чтобы подавить тоску и депрессию, с головой ушла в работу. Аксакал всю работу фирмы