Штопальщик времени. Роза Хуснутдинова
глядя на тебя, вспомнила Москву! Когда я в первый раз пришла в Литинститут, услышала, как одна преподавательница сказала другой: «Эти пресловутые студентки из Средней Азии…» Я тогда не знала этого слова. А помнишь ещё словечко «гениально»? Его тоже часто произносили. «Старик, ты написал гениальный роман! Гениальный рассказ! Гениальное стихотворение!» Где теперь эти гении?
– Ты как-то мрачно об этом говоришь, – заметила я. – А я читала в журнале твою повесть «Утро моей жизни». Понравилось. Прозрачный язык. Прелестные образы. Сразу захотелось увидеть пустыню, как ты её описала.
– Это Нина хорошо перевела, – сказала Гультэч. – Она у нас лучшая переводчица с туркменского. Очень хорошая и умная женщина. Но ей здесь нелегко.
– Почему?
– Не замужем. Здесь это нехорошо.
– Зато ты замужем! – сказала я. – За писателем. И сама писательница.
Лёгкая тень пробежала по лицу Гультэч.
– Видишь вон ту верблюдицу с раздутыми боками? – вытянула она руку. – У неё скоро родится верблюжонок. А я два года замужем за Берды, а у нас ещё нет детей. Здесь это – нехорошо!
Сона принесла блюдо с виноградом, дыню и лепёшки. За подол её платья цеплялся голый смуглый малыш, который хныкал, просился на руки.
Сона подняла его на руки и, убаюкивая, унесла в дом.
– Это у неё седьмой, – сказала Гультэч.
Верблюды на пустыре чуть передвинулись и снова застыли, наклонив головы к земле. Что они находили в этой растрескавшейся от жары глине?
– Видишь ли, я попала в капкан, – звенящим голосом произнесла Гультэч. – Оказывается, раньше я была свободна как птица! А теперь, когда я выучилась в Москве, написала эту повесть, её напечатали – я уже должна написать роман, повесть, выпустить книгу… Тут нет писательниц, я единственная, меня сразу ввели в «Женсовет», в редакцию женского журнала, вызывают в ЦК, спрашивают, над чем я работаю… В редакции трудимся только главный редактор и я, остальные сотрудники – жёны ответственных работников, придут на час, попьют чай, посплетничают и уйдут… Ещё я должна ухаживать за Берды, он пишет роман о тружениках Каспия, Берды каждый день хочет есть пельмени, даже в сорокаградусную жару… Из кишлака приехали мои племянники, их надо устроить в институт… Но главное – я должна родить ребёнка, иначе придётся уехать в Москву, учиться ещё где-нибудь. Но расскажи лучше о себе. Ты приехала по делам?
Я сказала, что меня вызвали на киностудию, моим сценарием заинтересовался местный режиссёр, говорят, талантливый.
– Если ЦК не понравится твой сценарий – не поставят, не надейся, – уверенно сказала Гультэч.
Я похвасталась, что купила хорошие книги. Зашла в какой-то магазин, совершенно пустой, и вдруг увидела на полке Акутагаву, Лорку, Андрея Платонова… Конечно, купила.
– Я тоже подписалась на редкие книги, – сказала Гультэч, – вопрос только в том, буду ли я их читать…
– Почему? – удивилась я.
– Ну! – улыбнулась она. – Просто