Когда рассеется туман. Кейт Мортон
Даже через столько лет я плачу о них. Странно. Это случилось так давно, те люди не были моими близкими, и все-таки теплые слезы текут и текут из глаз, скатываются по дорожкам морщин, высыхают на холодном ветру.
Приходит Сильвия, приносит салфетку и вытирает мне щеки. Для нее мои слезы – просто старческая немощь. Один из безобидных признаков преклонного возраста.
Она не знает, почему я плачу. Когда я перечитываю любимые книги, какая-то часть моей души требует иного конца. Так и тут – без всякой надежды я надеюсь, что война не наступит. Что в этот раз она обойдет нас стороной.
Смешно, не правда ли? Старушечьи бредни. Ведь вы не хуже меня знаете, что смерть не остановить и война уже на пороге.
Журнал «Мистери мейкер»
Лондон: поклонников, с нетерпением ожидающих выхода шестой книги из серии «Инспектор Адамс», ждет разочарование. Автор, Марк Маккорт, приостановил работу над романом «Котел смерти» в связи с тем, что в октябре его жена, Ребекка Маккорт, скоропостижно скончалась от аневризмы.
Маккорт отказывается встречаться с журналистами, однако из достоверных источников нам стало известно, что после смерти жены писатель переживает творческий кризис. Британский издатель Маккорта «Реймс энд Стокуэлл» дать комментарии также отказался.
Одно из американских издательств, «Формэн Льюис», недавно купило первый из пяти романов Маккорта за сумму, которая в открытой печати не разглашается, но число, по слухам, получилось семизначное. «Говорящее преступление» выйдет осенью 1997 года. Предварительный заказ – в интернет-магазине «Амазон».
Ребекка Маккорт тоже была писательницей. Ее дебютный роман «Чистилище» – выдуманная история о незаконченной Десятой симфонии Малера – был номинирован на литературную премию «Ориндж прайс» в 1996 году.
Ребекка с Марком расстались незадолго до ее смерти.
На главной улице
Надвигается дождь. Ноет поясница – самый тонкий метеорологический прибор. Всю ночь я пролежала без сна, тело маялось, как само Время: каждая косточка стонала и жаловалась, будто вспоминая о былой легкости. Я крутилась и ворочалась, безуспешно призывая сон, который все маячил где-то рядом – и не отгонишь, и не ухватишь. Досада сменилась усталостью, усталость – тоской, а тоска – страхом. Страхом, что ночь никогда не кончится и я попала в западню, в мрачный бесконечный тоннель.
Но довольно перечислять болячки, а то я надоем даже самой себе. В конце концов я, видимо, заснула, потому что утром проснулась, а одного без другого не бывает. Я все еще лежала в постели, в перекрученной ночной сорочке, помятая от бессонницы, когда в комнату влетела девушка в рубашке с закатанными рукавами и с тонкой косой, такой длинной, что она задевала ее джинсы, и отдернула шторы, впустив солнечный свет. Сильвии нет, значит сегодня воскресенье.
Девушка – судя по значку, ее звали Элен – отвела меня в душ, крепко схватив за руку, чтобы я не упала. Ее вишневые ногти глубоко вдавились