Русский немец. Том 2. Ведьмин котел. Генрих Эрлих
Он не находил слов. Они похлопали его по плечу: не надо слов и так все понятно.
Отто привалился к парапету рядом с Юргеном и тоже обвел взглядом крепость.
– И кому она нужна, эта крепость? – сказал он. – Кого она может задержать? В сорок первом танки «Быстрого Гейнца»[7] просто обошли ее и устремились на восток. Город – да, город нужно было взять, из-за железной дороги. Его и взяли. А крепость надо было обложить со всех сторон и расстреливать из дальнобойной артиллерии, бомбить с самолетов. И не посылать простых солдат на ненужный штурм ненужной крепости! – в его голосе прозвучала застарелая боль. – Они бы сами сдались, поняв бессмысленность сопротивления. Или исчерпав запасы еды, воды и боеприпасов. Так, как сдавались иваны в других котлах.
– Но они не сдались, – протянул Юрген.
– Мы сами виноваты, – сказал Отто, – думали, что спросонок возьмем их голыми руками. А они вывернулись из захвата и как-то отбились. Очухались от неожиданности. Мы поперли напролом, а они по нам из пулеметов. Мы опять откатились. Мы им дали их силу почувствовать. Кураж поймать. Дальше – больше. Командование день за днем нас на штурм гнало. Ему же надо наверх доложить: крепость взята. А высшее начальство уже пальцем грозит: как так, Гудериан все большевистские войска разгромил и Минск взял, а вы с какой-то крепостью справиться не можете. Ну, нас и выдергивают. И чем сильнее мы давим, тем иваны упорнее сопротивляются.
Друзья понимающе кивнули. Да, стойкость закаляется в бою.
– Пожалуй, ты прав, – сказал Юрген, обернувшись к Отто, – никакой это не ключ. Крепость в сорок первом не была ключом к Минску, – пояснил он, – а теперь это не ключ к Варшаве. В лучшем случае, это прыщ, прыщ на заднице наступающей армии. Вчера русские Люблин взяли, – без всякого перехода, все тем же спокойным голосом сказал он.
– Люблин – это где? – спросил Красавчик.
– Люблин – это там, – Юрген показал рукой за Буг, за западное укрепление крепости.
– Вот черт! – воскликнул Красавчик.
Он перевел взгляд на юг, вопрошающе посмотрел на Юргена. Угу, безмолвно ответил тот. Красавчик скользнул взглядом по востоку, ну, с востоком все ясно. Он повел головой на север, скосив глаза на Юргена. Тот покачал в воздухе раскрытой ладонью, потом наклонил ее чуть набок. Это следовало понимать так, что русская чашка весов перевешивала.
– Вот черт! – повторил Красавчик. – Похоже, русские разводят огонь под новым котлом.
– В котором мы и сваримся, – сказал Отто, он все схватывал на лету.
В голосе Отто не было страха или тупой покорности судьбе. Это была простая констатация факта, подкрепленная холодной решимостью. Юрген удовлетворенно хмыкнул.
– Это мы еще посмотрим, – сказал он.
– Это еще бабушка надвое сказала, – Брейтгаупт, как водится, последним вступил в разговор.
“Kräht der Hahn auf dem Mist, ändert sich das Wetter, oder es bleibt wie es ist”
Это сказал Брейтгаупт
– Жаль,
«Schneller Heinz» (нем.) – прозвище генерал-полковника Гейнца Гудериана.