Зеркало судьбы. Антон Андреевич Панферов
за собой дверь.
…Настя сидела, упершись спиной в металлическую спинку больничной кровати. Смотря в одну точку на стене, медленно раскачивая головой в разные стороны, она что-то тихо шептала. Глаза ее были красными и не высыхали от слез, которые тонкими струйками стекали по бледным щекам. Рядом в люльке мирно спало недавно появившееся на свет существо. Румяный светловолосый ребенок, светился чистотой и безмятежностью, не зная о том горе, которое точит его маму.
Дверь палаты потихоньку открылась, и на пороге появился доктор в сопровождении медсестры. Он подошел к Насте, опустился на край кровати, и, взяв ее за руку, произнес:
– Ну, что Сёмина, опять бунт на корабле? Рассказывай, что случилось, почему ты отказываешься от еды. Посмотри, какие ледяные у тебя руки, явно нарушено кровообращение. Ты что хочешь себя погубить?
Настя повернула к нему лицо и тихо произнесла:
– Я не знаю, как теперь жить!
– Не знаю, как жить! – повторил Сергей Александрович. – Как все живут! Ты думаешь ты такая одна? Если хочешь знать, подобные случаи не такая уж и редкость в наше время. И многие переносят это достойно. Ты еще молодая, у тебя все впереди. Найдешь себе нормального порядочного мужика, который не погнушается взять молодую маму с ребенком, заведете общего, и будете жить долго и счастливо.
Настя слегка улыбнулась и покачав головой произнесла:
– Только не в моем случае.
– Чем интересно твой случай отличается от остальных? – поинтересовался доктор.
– Меня все ненавидят! Даже родная мать, за малейшую провинность готова с меня шкуру спустить. А тут такое. Она как узнала, что я беременна и буду рожать без отца, хотела меня из дома выгнать. Папа не позволил.
– Ну, вот и прекрасно! Папа ведь тебя любит, он тебя в обиду не даст, – сказал Сергей Александрович, поглаживая девушку по руке.
– Папа умер три месяца назад, от сердечного приступа, – с горечью произнесла Настя и на глазах у нее снова выступили слезы.
– Ну, будет, будет! – начал успокаивать ее доктор. – Прости, я не знал. А может твоя мама в горе тоже изменилась, и примет тебя теперь, как единственного оставшегося родного человека. Ты ведь одна у нее? Сестер и братьев у тебя нет?
– Нет, я одна! А что касается горя, то вряд ли можно назвать папину смерть горем для нее. Если бы он был ей дорог – она не вышла бы так быстро замуж за того мерзкого старикашку! Он намного ее старше, но ужасно богат. У нее всегда была слабость к большим деньгам. Она и папу со свету сжила из-за того, что тот не умел много зарабатывать. Сколько ее помню, ей вечно были нужны деньги. Она постоянно его пилила и ныла:«Если не дашь, возьму у Михаила Борисовича!» Вот за него-то она и вышла замуж, буквально через месяц после его смерти.
– М-да! Действительно не позавидуешь, – почесав голову, произнес Сергей Александрович. – Все равно должен быть какой-то выход, ведь безвыходных ситуаций не бывает. Какие-нибудь родственники, хорошие знакомые, на которых можно положиться,