Отец. Людмила Георгиевна Степанова
лежали под одеялом без движения, бледные и, как тогда показалось отцу, бездыханные.
– Угорели! – промелькнуло у него в голове – видимо, я рано закрыл задвижку в печи, и в комнату просочился угарный газ.
Отец быстро распахнул окна, одел детей в шубы и вынес на улицу. Он не на шутку испугался: повёз их на горку, которая находилась недалеко от покрытой льдом реки, покататься на санках. С каждой съезжал по несколько раз в надежде на то, что свежий морозный воздух скоро приведёт дочерей в чувство. И только когда он увидел на щеках дочерей лёгкий румянец, вздохнул с облегчением – беда миновала.
С появлением парового отопления нужда в русской печи отпала. Но возникла другая забота – топить котёл, который почему-то часто «капризничал». Только спустя некоторое время Люда узнала про маленькие хитрости, «укрощающие» большой чугунный котёл местного производства – Кировского чугунолитейного завода. В нём было несколько дверец. Самое маленькое – прикрывало поддувало или зольник. Чуть больше – пространство, куда закладывались береста, бумага и мелкие щепки для розжига, третья дверца прикрывала пространство, куда помещались дрова и уголь. Изучив, на первый взгляд, нехитрую грамоту, Люда как заправский кочегар принялась за дело. Нарезала ножом березовых лучинок, уложила их так, как показывал отец, под них – старые газеты. Чиркнула спичкой – пламя объяло щепочки.
– Нужно поймать момент, когда подкладывать дрова следует, – подсказывал папа, наблюдавший за действиями дочери. – Раньше положишь, пламя быстро погаснет из-за недостатка кислорода, позже – щепа успеет прогореть. Ничего страшного, если первый раз не получится, – успокаивал он. – Даже у взрослого не всегда с одной спички растопить котёл получается …
Когда маленькая хозяйка, так иногда называл её отец, впервые самостоятельно разожгла котёл, очень обрадовалась.
– Скоро в доме станет тепло и уютно, – довольная собой, сообщила она родителям.
– Молодец! – похвалил папа. – Я теперь спокоен: не замёрзнете!
Котёл в холодное время года приходилось топить каждый день. Под утро батареи остывали, и всё приходилось начинать заново: выгребать из поддувала золу, предварительно смочив её водой, чтобы пыль не распространялась по кухне. Люда в этот момент всегда вспоминала сказку о Золушке, которая топила печь. Как и она, перепачканная, по-другому не получалось, выходила за щепками и берёзовыми дровами во двор. Это были деревянные отходы, которые отец выписывал в тарном цехе завода. Чтобы зимой было тепло, требовалась большая грузовая машина угля. Каждую осень, когда выпадал снег, Лена с Людой возили на санках кокс или антрацит в сарай и аккуратно складывали деревянные обрезки в поленницу.
– Девчата, вода закончилась, – говорила мама, давая понять, что настало время ехать на колодец. Сёстры грузили на железные санки, которые отец сделал на заказ, 25-литровую алюминиевую «молочную» флягу и ехали метров шестьсот в сторону реки Песоченки, где находился