Волшебные искры солнца. Анна Джейн
из-за этой псины.
– Псины? – вскочил на ноги Ярослав. – Иди ко мне, малыш, я тебя поучу манерам.
– Перестань, – шепнула я, коснувшись его руки и с трудом сдерживая смех. – Это же ребенок.
– Ребенок? – едва не задохнулся от возмущения Ярослав. – Да этот ребенок на тебя глаз положил, Мельникова. Очнись!
– Идиот, – пробормотал мальчишка, закатив глаза.
– Прошу извинить моего племянника. Он, видимо, не в себе после занятия по магической практике, – вздохнул Август, нехорошо глядя на племянника. И, встав из-за стола, милейшим голосом сказал: – Арнольд, за мной.
– Но дядя! Я…
– За мной, – оборвал его Август. – Немедленно. Еще раз прошу извинить. Сейчас вернусь.
Мы остались одни, и Ярослав тотчас притянул меня к себе.
– Маленький придурок… Насть, я скучал, – сообщил он мне, снова касаясь своею щекой моей щеки. – Ты такая красивая в этом платье, – Яр провел пальцами по оголенному плечу, заставив меня вздрогнуть.
– Не говори им о кольцах, – шепнула я ему на ухо. – Не говори о том, что мы менялись телами.
– Почему? – удивился он. – Они ведь маги, они могут помочь.
– Потом объясню. Не говори, понял?
– Как скажешь…
Не сдержавшись, я потерлась носом о его скулу и, найдя губы, коротко поцеловала, не совсем понимая, что между нами происходит и как избавиться от этого притяжения.
Нашему поцелую снова помешали – и снова дядя Тим. Он бесшумно появился в обеденном зале и опустился на стул во главе стола. Я тотчас отпустила Ярослава, проклиная все на свете – мне не хотелось, чтобы этот человек был свидетелем моей привязанности.
– Можете продолжать, – скучным голосом сообщил дядя Тим. – В мире мало вещей, которые могут испортить мне аппетит. Даже свинья за столом.
Он хлопнул в ладони, и на столе, как по мановению волшебной палочки, появились блюда с едой.
– А вот мне козлы за столом аппетит испортить могут, – дрожащим от негодования голосом ответил Ярослав. – Козлам место в хлеву. Извольте блеять там.
От неожиданности я закашлялась. При мне никто и никогда в жизни не называл Тимофея Реутова козлом.
Дядя Тим, который, видимо, тоже не помнил ничего подобного, с громким стуком поставил на стол чашку с ароматным кофе. На его обычно равнодушном лице появилась холодная отчужденная ярость – такая, что на миг мне стало не по себе. Яру, кажется, тоже.
Какое-то время Тимофей смотрел на Зарецкого, пронзая взглядом стальных глаз, словно примериваясь, как половчее его убить, а потом незаметно спрятать тело. Однако все же взял себя в руки.
– Сопляк, ты останешься невредимым лишь потому, что сейчас находишься под остаточным воздействием магии. Пьян от нее. И не ведаешь, что творишь. Но запомни – продолжишь себя вести так и дальше, крепко пожалеешь, – это была не угроза, а обещание. А свои обещания Реутовы всегда выполняли.
– Я так испугался… Куда бежать, где прятаться? – насмешливо фыркнул Ярослав. Рука дяди Тима, снова потянувшаяся за чашкой кофе, на мгновение замерла