Путь, выбирающий нас. Оксана Панкеева
осени. Перемена погоды самым благотворным образом сказалась на самочувствии пациентов домашнего лазарета сестры Жюстин. Гиппократ перестал задыхаться, а Льямас с удивлением обнаружил, что голова у него болела, оказывается, от жары… Целительница облекла сие безграмотное утверждение в научную форму, разъяснив скучающим пациентам влияние погоды на кровяное давление, но вряд ли кто-то из слушателей понял больше десятой части сказанного.
Кантор вообще ничего не понял, так как не в состоянии был даже уловить смысл и воспринимал речь как монотонный шумовой фон. У него голова болеть не перестала и как раз во время познавательной лекции буйствовала с особой силой.
На следующий день он почувствовал себя лучше и на радостях не стал задаваться вопросом, почему сегодня, а не вчера. А вот Жюстин почему-то непременно пожелала подвести под это явление теоретическую базу.
Кантор, который понял не больше, чем вчера, отвлекся от рассуждений о возрастной патологии сосудов головного мозга и ее отличии от травматической и бездумно уставился в окно. По подоконнику прыгала растерянная донельзя синичка, безуспешно пытаясь найти себе пропитание. Вид у птички был по-человечески озадаченный. Ее крохотных мозгов не хватало, чтобы объяснить причину отсутствия пищи среди лета, а такие вещи, как антикомариный полог, в дикой природе неведомы. Несколько дней назад Пьер забыл обновить защиту от кровопийц, которые в изобилии водились в этих краях, и был зверски искусан. Почему-то комары сочли самым лакомым блюдом именно мага. Джеффри досталось гораздо меньше, а на прочих лесные гурманы даже не поглядели. Разгневанный мэтр Пьер перестарался, восстанавливая полог, отчего вся насекомая живность в радиусе ста локтей вокруг хижины передохла и до сих пор не появилась. Залетавшие в мертвую зону птицы вели себя примерно как эта синичка – изумленно таращились, пугались и в конце концов улетали прочь.
Как бы в подтверждение общего правила птичка вспорхнула и унеслась. Кантор проводил ее взглядом и подумал, что возможность сползти с постели и добраться до окна – великое благо, которое большинство людей не ценит, пока не лишится. Когда два полуживых мистралийца начали ковылять к этому окну наперегонки, товарищи над ними не смеялись только из чувства такта. Они, наверное, действительно выглядели как дети с этими соревнованиями «кто первый» и «у кого лучше получится». Только Жюстин одобрила их мальчишеские забавы и сказала, что это мощный положительный стимул к дальнейшему выздоровлению.
Эх, знать бы точно, как оно будет… К чему готовиться и с чем бороться… И надеяться напрасно не хочется – разочарование будет вдвое горше, и заранее духом падать – тоже не годится… Первые несколько дней Кантор был твердо уверен, что все кончено и лучше бы он погиб в бою, чем так жить. Потом… потом Судьба раздобрилась и подбросила визит Элмара. Тактичный паладин очень мало сказал по сути проблемы, но даже если бы он не сказал вообще ничего, только увидеть его было бы довольно. Все, что можно сказать, принц-бастард изложил еще в первый день весны, и достаточно только вспомнить. Вот