Нужна ли нам литература?. Василий Авсеенко
Диссонансъ чуть не провозглашенъ конечною цѣлью гармоніи, а г. Мусоргскій возвеличенъ не только превыше всѣхъ бывшихъ и нынѣшнихъ русскихъ композиторовъ, но и превыше Рихарда Вагнера, изъ подражанія которому возникла наша новая музыкальная школа, не замедлившая исказить неумѣлою утрировкой всѣ крайности нѣмецкаго композитора и не совладѣвшая съ дѣйствительно талантливыми сторонами его музыки. Ревность музыкальныхъ рецензеитовъ дошла до того что по мнѣнію ихъ самый Пушкинскій текстъ. варварски искалѣченный либреттистами, «много выигралъ» вслѣдствіе геніальныхъ диссонансовъ г. Мусоргскаго. И все это говорилось не въ силу одного лишь кумовства, а съ апломбомъ новооткрытой истины, съ самодовольствомъ дикаря, попирающаго основные принципы искусства и безмѣрно радующагося тому что вмѣсто недоступной ему красоты цѣлью художественнаго творчества ставится художественное безобразіе.
Преслѣдованіе красоты, поэзіи и вѣчныхъ, вѣками цивилизаціи выработанныхъ принциповъ искусства господствуетъ безраздѣльно и въ современной художественной критикѣ. Прислушайтесь къ неумѣреннымъ похваламъ и мстительной брани этой критики, и убѣдитесь что ненависть ко всякому свѣжему таланту, не принадлежащему къ извѣстному приходу, простирается не на одни только литературныя явленія, и что вопіющія несообразности въ отзывахъ печати, но могутъ быть объяснены лишь взаимными личными счетами. Обнаруживается какая-то общая, органическая потребность затоптать талантъ, насмѣяться надъ красотой, отнять премію у поэта и художника и отдать ее ремесленнику. Антихудожественнымъ направленіемъ проникаются болѣе и болѣе произведенія даже даровитыхъ нашихъ художниковъ дурно-понятый реализмъ побуждаетъ ихъ бѣжать красоты и поэтичности и оживлять полотно какими-то мнимо-гражданскими мотивами. Не можемъ удержаться чтобъ и здѣсь не напомнить одинъ весьма крупный недавній фактъ. На послѣднюю годичную выставку въ Академіи Художествъ поставлены были между прочимъ двѣ замѣчательныя картины: Бурлаки г. Рѣпина и Грѣшница г. Семирадскаго. Картины эти по своему направленію представляютъ двѣ крайнія противоположности: первая можетъ назваться продуктомъ тѣхъ идей которыя въ литературѣ создали романы и очерки г. Рѣшетникова; вторая исходитъ прямо изъ европейскихъ историческихъ понятій объ искусствѣ. Г. Рѣпинъ изобразилъ пустынный, некрасивый берегъ Волги, по которому группа бурлаковъ тянетъ свою пресловутую, нынѣ уже замѣненную пароходами, лямку. Типы бурлаковъ очень характерны, очень рельефны, хотя изодранность ихъ одеждъ и истомленность нѣкоторыхъ лицъ явно преувеличены. Но картины, въ смыслѣ цѣлостнаго художественнаго произведенія, здѣсь нѣтъ. Это коллекція весьма хорошихъ этюдовъ, частью съ натуры, частью изъ головы, скомпанованная подъ впечатлѣніемъ стиховъ г. Некрасова и прозы г. Рѣшетникова, и не выразившая никакой художественной мысли, – потому что нельзя же назвать этимъ именемъ взятую на прокатъ изъ сомнительныхъ