Паутина времени. Ольга ÐÑанова
сел. Если я отсюда выберусь, дальше придется идти вслепую. Если выберусь. Мне страшно и больно. Слезы на щеках высохли и сильно стянули кожу. Не знаю, сколько смогу продержаться.
Моя правая ладонь побелела и онемела. Чтобы выбраться, мне надо перенести вес на руки, подтянуться и забраться на верхнюю ступень. Она так далеко, и она не внушает доверия. Это не может быть единственным выходом. Иначе как я сюда попала?
Позади послышался какой-то шум. В абсолютной тишине я слышу каждый шорох, свое собственное дыхание и сердцебиение. Холод пробежал по коже. Неужели, прошло столько времени? Мне не могло показаться.
Снова шорох. Уже ближе. Шаги. Я сделаю это. Сейчас, или никогда. Иногда приходится рисковать, и в моем случае риск оправдан. Одно движение. Весь вес на руки. Ноги оторвались от опоры. Осталось только подтянуться. В силе своих рук я не сомневаюсь, но хрупкая ступенька может подвести. Бетон крошится в руках. Раз, два, три! Я карабкаюсь вверх, как котенок, огромный кусок бетона срывается вниз. Я бегу вперед, что есть силы, но вспоминаю, что впереди – неизвестность, и как легко меня обнаружить по шуму сейчас. Останавливаюсь и вслушиваюсь в пустоту. Ничего. Мне могло показаться?
Осторожно, шаг за шагом, без резких движений. Пройдено уже немало – двадцать шесть ступеней, два пролета. Осталось совсем чуть-чуть. Наверняка, я уже не в подвале. Это просто лестничный подъем без окон в заброшенной больнице. Может быть, сейчас ночь. Где-то здесь должна быть дверь. Возможно, я ее пропустила. Я не боюсь темноты, но когда она – повсюду, когда обволакивает и словно съедает, в душу появляются странные ощущения. Что может скрывать эта темнота, или, кого? К счастью, шорохов я уже не слышу.
Впереди появился крохотный источник света – маленькое круглое окно. Я было права, сейчас ночь. Вот только ночь какого дня – неизвестно. Я понятия не имею, сколько прошло времени. По ощущениям – вечность. Останавливаюсь у окошка. В нем всего одна звезда – очень яркая, свет от которой и был моим маяком. Восприму это, как шанс, что все наладится.
Еще одна дверь. Ее заканчивается бесконечная череда ступеней. Открываю. Страшные обшарпанные стены, исписанные граффити, старая мебель, разбитые окна и куча старых валяющихся вещей, шприцы, разорванные медицинские перчатки, детская игрушка – медвежонок со скатавшейся от грязи шерстью и плюшем, вылазящим наружу. Жуткое место, но я по настоящему рада, что теперь здесь, а не там, в подвале. Это место больше всего похоже на пристанище беспризорников, преступников, или наркоманов… я могла бы дойти до этого! Да что уж, я все еще могу до этого дойти.
Надо убираться отсюда. Открываю дверь и вырываюсь наружу. Свежий и холодный октябрьский воздух врывается в легкие. Я бегу вперед, все дальше и дальше, задыхаясь и утопая в нем. Когда бежать уже нет сил и я задыхаюсь, останавливаюсь. Я вышла на дорогу. Это место мне знакомо. Этот лес мне знаком, и дорога тоже. Я часто проезжала мимо этого кошмарного, полуразрушенного здания вместе с дедушкой, и, когда была маленькой, нередко просила остановиться