С той Ñтороны. ПроиÑки ада. Извне. ÐžÐ±Ð¾Ñ€Ð¾Ñ‚Ð½Ð°Ñ Ñторона луны. ÐлекÑандра Треффер
но, будь добр, делай это цивилизованно.
Лицо напротив снова дёрнулось, и его владелец неохотно освободил столешницу.
– Вот так, – удовлетворённо сказал гость, – другое дело.
Это был человек среднего роста и могучего сложения, выглядевший достаточно молодо, несмотря на густую седину. Подойдя, он сел напротив хозяина.
– Разве ты не знаешь, Арвит, – сказал Регард, – что после контузии мне трудно передвигаться и принимать позы, характерные для человека. Позволь мне хотя бы перейти к своему животному облику.
Арвит кивнул, и перед ним возник огромный паук, уставившийся на предводителя четырьмя парами глаз.
– Шовшем двугое дево, – прошамкал восьмилапый.
Собеседник наклонился к нему.
– Тебе известно, что творится в мире? – вопросил он.
И, получив отрицательный ответ, продолжил:
– Маги просыпаются, я постоянно получаю сигналы их пробудившихся умов, недра вновь открываются и… Понимаешь, что это значит?
Паук подскочил и, пройдя через обратную трансформацию, в ужасе воззрился на Арвита.
– Выходит, что…
– Да, да, – подхватил тот, – скоро здесь будет ад.
– О-о, – схватившись за голову, простонал Регард, – опять! Я не выдержу.
Кинув яростный взгляд на подчинённого, Арвит сердито сказал:
– Вот только твоей истерики нам и не хватало. Ты моя правая рука и должен…
– Не-ет, – заныл мужчина, – не хочу. Ах, если бы был жив Леден…
– Он жив.
– Что?
Вновь обратившийся от неожиданности изумлённый паук вытаращил всё своё многоглазие на соратника и вдруг, подпрыгнув от радости, принялся, скользя лапами по паркету, отплясывать ирландскую джигу.
Дарья Николаевна Зайцева – психолог с тревогой рассматривала замершего в кресле клиента. Михаил Алексеевич долгое время был для неё золотой жилой: нервный и мнительный тот постоянно жил в странных кошмарах, справиться с которыми оказалось очень сложно.
Сейчас лицо мужчины выглядело спокойным. После того как, прервав рассказ на середине фразы, он замолчал и закрыл глаза, Дарья Николаевна не смогла добиться от него ни слова. Щека Михаила слегка подёргивалась, но мышцы тела, все долгие пятнадцать минут ожидания, оставались неподвижными.
Внезапно клиент поднял веки, и психолог ахнула, когда на неё глянули не серые, а чёрные очи, и мужчина, легко вскочив, направился к выходу.
– Михаил Алексеевич, – робко окликнула женщина.
Тот остановился и, окинув съёжившуюся собеседницу взглядом, низким голосом произнёс:
– Его больше нет.
Пройдя сквозь закрытую дверь, человек исчез, а шокированная Дарья Николаевна, сползшая под стол, зашлась громким визгом.
Василий, нет, Зихард шагал по сумрачному переулку, стремясь… Куда, он не имел понятия, его вело чутьё.
Миновав засаженный деревьями пятачок, где некогда произошла описанная Платоном