Остановись, мгновенье, ты ужасно. Вячеслав Жуков
шла Алла Чикина.
На высказанное Греком, Ваняшин решил не отвечать. Осуждать Туманова да еще за глаза, он не хотел. На такое был способен только Сан Саныч Грек. И Грек молчать не стал. Заговорил убежденно:
– Да ничего подобного. Вот я в тот раз, когда мы беседовали с Чикиной у нее дома, рта раскрыть не мог. Только раскрою рот, чтобы своим вопросом подцепить ее на крючок, наш Николаич на меня так взглянет, что у меня тут же из башки все дельное вылетает. А ведь я ему еще тогда сказал, чтобы он предоставил мне возможность с ней побеседовать наедине. Часок, не больше, и нам бы теперь не пришлось, как псам за ней гоняться. А Туманов не дал.
Леха Ваняшин улыбнулся. Ему нравилось, когда Грек сердился. Тогда он был более открыт. И чтобы угодить усатому капитану, Ваняшин решил ему подыграть, сказал:
– Наверное, наш майор побоялся, что ты уложишь ее в постель.
Грек засмеялся, принимая шутку, потому что и сам пошутить любил.
– А чего, она бабенция в форме. Я бы не отказался… – он вдруг не договорил, оборвав фразу на половине, заметив, что Алла Чикина подошла к черному «Фольксвагену» стоящему недалеко от перекрестка.
Сидевший за рулем «Фольксвагена» плотного телосложения мужчина, видно с нетерпением ждал ее. Стоило ей подойти, как он галантно распахнул перед ней дверь.
Наблюдая за Чикиной, Грек брезгливо выплюнул в окно окурок недокуренной сигареты. Улыбающееся лицо женщины ему не понравилось.
– У, у, стервоза. Перед нами сидела, как цыпочка, слезки вытирала. По мужу плакала, а этому фраеру улыбается как последняя проститутка, – с недовольством проворчал Грек.
– Может, это родственник ее? – Ваняшин не любил несправедливых и тем более преждевременных обвинений, на которые был скор Грек и решил заступиться за водителя «Фольксвагена». Но Грек махнул рукой, чтобы Ваняшин не молол чушь.
– Стала бы она родственнику зубы скалить. А знаешь что, друг Леха, надо рожу эту усатую нам с тобой запомнить. Чего ты на меня так уставился? Не меня запомнить, дубина, а того дядю из «Фольксвагена». А еще лучше проверить бы у него документики. Интересно, что он за птица такая? А? Как мыслишь? – обратился Грек к Ваняшину.
В этот момент Ваняшин заскучал. Какой смысл вести наблюдение, если нельзя прослушать, о чем они там, в «Фольксвагене» разговаривают. И на предложение Грека, отреагировал как бы с неохотой.
– Давай, – пожал он плечами, оставляя окончательное решение за капитаном. Все-таки, старший здесь не он, а Грек. Ему и решать.
Грек вздохнул. Вот послал бог напарничка.
Ждать им пришлось довольно долго, пока те в «Фольксвагене» наговорятся. Теперь уже и Грек стал скучать. Даже в дремоту клонило Сан Саныча, отчего его рот не закрывался от зевков. И вдруг он заметил, как дверь «Фольксвагена» открылась, и Алла Чикина, подобрав полу длинного плаща, вылезла и быстро пошла по тротуару.
– Лешка, внимание, – почему-то взволновавшись, проговорил Грек. Хотя по лицу Ваняшина и так было не трудно догадаться, что он весь во внимание к сидящему за рулем иномарки. – Леша, значит, сейчас едешь за ним. На перекрестке