Головокружение. Вадим Панов
пробки. Болтали по телефону, выводили радио на максимальную громкость и охотно матерились на всех остальных, которые, по их мнению, вели себя за рулем, словно обезьяны.
– Козел, – пробормотала Даша, заехав, наконец, в свой двор.
Скорее всего, оскорбление предназначалось ошалевшему «маршруточнику», едва не подставившему под бампер аккуратного Дашиного «Пежо» свой высокий борт. Да, именно «маршруточнику», вряд ли уставшая девушка среагировала подобным образом на пришедшее от Коли SMS: «Снова задерживаюсь. Извини».
Хотя могла бы.
Парковочных мест возле дома было много – лето, кто в отпуске, кто переехал на дачу, – Даша без труда отыскала свободное между «Жигулями» и «Фордом», вышла из машины и только тогда заметила небольшую толпу у своего подъезда.
– Что случилось?
– Степа Звонарев помер, – охотно сообщила Анна Валерьевна, самая боевая из всех окрестных старушек. – Царство ему небесное.
– Кто? – не поняла Даша.
– Степан Звонарев, – повторила старушка, и уточнила. – Сосед твой с пятого этажа.
– А-а…
В памяти девушки всплыло круглое лицо белокурого зеленоглазого толстяка… Нет, какого же толстяка? Скорее уж, здоровяка – мужчиной Степан Звонарев был мощным, штангиста напоминал или борца. И оставался таким все время, что она его знала, лет, наверное, двенадцать… С тех пор, как Даша с родителями переехала в Измайлово.
– Как же так? – растерялась девушка.
– Шел домой, да не дошел, – вздохнула Анна Валерьевна.
– Сердце вроде, – пробормотала Юлия Федоровна из третьего подъезда и перекрестилась.
– Не вроде, а точно – сердце, – поправила подругу Анна Валерьевна.
– А ведь крепким был, здоровым.
– Работал Степа много. То ночью уедет, то на неделю пропадет. – Анна Валерьевна страдала бессонницей, а потому следила за обитателями дома практически круглосуточно.
– Жена его, бедная, в окно все увидала, – продолжила рассказ Юлия Федоровна. – Из дома выскочила в чем мать родила, да только что она могла? На ее руках Степан умер.
– Он уже мертвый был, когда она выскочила.
– Да нет, врачи откачивать пытались, я видел.
Это подал голос Гена из первого подъезда. Вместе со своим приятелем, Мишей, он считался главным местным лоботрясом, которого все ругали и при этом жалели. Учиться Гена бросил еще до армии, на толковую работу устроиться не смог, перебивался грузчиком в ближайшем магазине и потихонечку спивался под шепоток окружающих: «Не повезло парню». На самое дно Гена еще не опустился, но камнями себя обвязал прочно…
– Врачи быстро приехали, только сделать ничего не смогли. Сначала делали, а потом руками развели, я слышал.
– Слышал, как руками развели? – хмуро спросила Даша.
– Как жене они сказали, что все, мол, готовьте черное.
– А жена у Степана аппетитная, – неожиданно произнес Миша. – Ножки красивые и грудь ничего.
И вытер слюнявый рот рукавом грязной рубашки.
– А ты ее грудь видел?
–