«Шестисотая» улика. Вячеслав Жуков
двух шагах от него. Он даже, как следует, не успел рассмотреть из-за широкой спины лейтенанта, что парень достал пистолет. Все произошло настолько быстро, что Сан Саныч не успел сделать то, что сделал Ваняшин. Но лейтенант был намного выше Грека ростом, и это спасло капитана от смерти.
Пуля, предназначенная Ваняшину, пролетела над головой Грека и вонзилась в ворота гаража обитые железом. А сам Грек, как подкошенный рухнул на землю, быстро перекатившись к раскрытой воротине и укрывшись за нею.
– Ах ты, сука! – закричал Грек, выхватывая свой пистолет из кобуры. – Пострелять захотел? Ну я тебе сейчас постреляю. Надеру задницу.
Следующая пуля должна была предназначаться майору Туманову. И возможно, парень бы попал, но Грек открыл такую пальбу, что тот не стал испытывать судьбу. Выстрелил в Туманова, не целясь, и не попал.
Грек не мог похвастаться успехами в стрельбе. Стрелял он неважнецки. Чего нельзя было сказать про Федора Туманова. Чуть присев и подавшись вперед, майор вытянул обе руки, в которых сжимал свой табельный «ПМ».
До убегавшего было не меньше тридцати метров. Поймав на мушку его спину, Федор задержал дыхание и плавно, без спешки нажал на курок, не дожидаясь, пока тот обернется опять и огрызнется на них очередным выстрелом. Допустить этого майор Туманов не мог. К тому же не стоит рисковать ради одной жизни какого-то типа с пистолетом в руках, жизнями Грека и Ваняшина. Они стоят намного дороже, и сейчас здесь, выполняют свою работу. У них нет выбора, чего нельзя сказать про убегавшего. Как раз у него-то этот выбор есть. Он мог бы остановиться и поднять руки. Но не сделал этого, глупо надеясь, что удастся убежать от милицейской пули. И просчитался. Его подвела самонадеянность, в тот момент, когда до поджидавшей его белой «четверки» оставалось всего каких-то несколько метров.
Парень как будто споткнулся обо что-то такое, чего не рассмотрел в этой проклятой спешке, и чтобы удержаться на ногах, выронил тяжелую сумку и пистолет, взмахнул руками. Глупец еще на что-то надеялся, хотя сам майор, заметив на его спине под левой лопаткой красное пятно, понял, что спасти его уже не удастся.
Нет, он явно переоценил себя в стремлении уйти от оперов. Так бывает с человеком не подрасчитавшим свои силенки. А с ним, скорее всего, это случилось в предсмертном состоянии. Он видел стоящие совсем рядом белые «Жигули». Рванулся к ним, но ноги уже отказывались повиноваться, и, наклонившись, словно для прощального поклона, он упал, гулко ударившись головой об утрамбованную множеством колес землю.
Сидящий за рулем «Жигуленка», не стал дожидаться дальнейшего развития событий, которые явно бы были не в его пользу. Нажав на газ, он сорвался с места, и стремительно набрав скорость, скрылся за рядами гаражей. Догнать его без машины, было делом пустым. Поэтому опера даже не предприняли попытку задержать водителя «Жигулей». Свою «девятку» Ваняшин оставил возле «ракушки» Волкова.
Сейчас Ваняшин вспомнил про него, обернулся.
Волков стоял с бледным лицом, словно окаменев. В глазах застыл леденящий ужас, от которого