Зачем нужны мужчины. Лилия Малахова
последующее поколение могло избавиться от мутаций, необходима здоровая молекула извне, чтобы залатать ею генные прорехи.
В эксперименте вся популяция доминирующих самок была представлена потомками всего лишь 20 прародительниц. Из поколения в поколение от матери к дочери внутри популяции развивалось всего 20 линий вида, причем у каждой из этих линий имелся только один ДНК-код, полученный ею от основательницы. Этот код сохранялся из поколения в поколение и передавался потомкам без каких-либо изменений, ведь новым животным неоткуда было получить свежий генетический материал, они появлялись на свет только от одного родителя, точнее, родительницы. Картина складывалась такая же, какую мы наблюдаем при почковании. Если заболевание настигало какую-нибудь из самок, то оно поражало всех последующих представительниц ее линии. Говоря языком компьютерщиков, вирус, взломав код одной особи, уже безо всякого труда внедряется в организмы остальных с таким же кодом: пароль у него уже есть. Таким образом, заболеванию понадобилось взломать всего лишь 20 кодов, чтобы погубить почти всю популяцию, а исправить повреждения в ДНК несчастным самочкам было нечем.
Вирусам понадобится совсем немного времени, чтобы взломать ДНК-коды партеногенетических животных
А вот представителям популяции, полученной путем классического способа размножения с участием самцов, противостоять вирусу было намного проще – спонтанное соединение генов дало большое разнообразие генетических комбинаций. Вирусу понадобилось куда больше времени на то, чтобы вывести их из строя, к тому же некоторые коды оказались ему и вовсе не по зубам. Но что произошло дальше?
Чем больше генетических комбинаций в потомстве, тем выше шансы на выживаемость
Виртуальный зоопарк понес значительные потери из-за эпидемии, к концу которой численность его обитателей сократилась на угрожающие 80 %. Но эпидемия остановилась. Выжили сильнейшие особи, которые продолжили размножаться. И опять самки, производящие потомство путем партеногенеза, начали преобладать. Тогда-то и произнес свое веское слово второй фактор – мутации. За прошедшее время в ДНК-кодах ушлых партеногенетических самок накопилось столько губительных изменений, что их вполне хватило, чтобы окончательно разделаться с популяцией бессамцовых животных. И опять двуполая популяция оказалась в выигрышном положении. Из-за того что в воспроизводстве участвовали два родителя, а не один, детеныши наследовали половину генетического набора отца и половину матери. У последующих поколений все негативные изменения получали шанс исчезнуть, поскольку богатый ассортимент генетических комбинаций позволял без труда исправить ошибку природы.
Какие бы исходные данные ни закладывали экспериментаторы в свою программу, результат оставался прежним: однополые популяции обречены на вымирание. Если болезней и мутаций было много, это происходило на 75-м поколении,