Под знаком розы и креста. Владимир Кузьмин
про эту мнимую глухоту говорить? Я же поняла, для чего учитель подошел ко мне, и почти вывернулась, сбила его с толку, пересказав его же слова. Ну и про воробьев разговор его отвлек. А тут мое хулиганское заявление настроило его против меня, вот он и вспомнил про злополучную записку, которую мне вполне могли передать более аккуратно.
– Иннокентий Петрович, ну зачем вам наши девичьи тайны?
– Секретничать извольте после уроков, а не вместо них! Давайте записку и не срывайте урок!
– Пожалуйста, пожалуйста! – я протягиваю учителю свернутый в несколько раз кусок тетрадного листа.
– Да это шифр какой-то! – восклицает Иннокентий Петрович, а Огнева бледнеет и даже чуть съезжает под парту. – Что сие означает: «3 ст. м. 2 я. щеп. соли»?
– Три стакана муки, два яйца и щепотка соли. Это рецепт пирога с рыбой. Очень вкусно получается, если желаете, я вам после уроков перепишу без сокращений, пусть ваша кухарка попробует приготовить…
– И чья это записка? – не желает уходить в сторону историк.
– Моя. Вы вот и почерк можете сравнить.
– Но вам же ее передали…
– Совершенно верно. Я списывала рецепт на перемене, потом машинально свернула его в несколько раз и обронила. Его подняли и передали.
Рецепт, конечно, очень вовремя подвернулся, хотя сворачивать его и пришлось только что в кармане фартука, где он попался мне под руку по счастливой случайности.
– Так что это и не записка выходит, а просто возвращение потерянной вещи. Это же совсем другое дело, Иннокентий Петрович, не правда ли? – тараторю я, чтобы не стали спрашивать, кто же поднял и передал, а то ведь придется отвечать, и ответ мало кому понравится, пусть и последствий не должно быть.
– Достаточно, сударыня, достаточно. На чем я там остановился?
– Михаил Федорович Романов вступил на престол в лето одна тысяча шестьсот тринадцатое от Рождества Христова, и тому предшествовали следующие события… – подсказала я.
– Спасибо. Итак, о событиях, предшествовавших началу царствования первого из представителей ныне правящей династии…
Меня вся эта перепалка больше развлекла, чем напугала. А вот Огнева и Эрисман со страху чуть не умерли. Впрочем, поделом им, незачем такого рода послания, связанные с их тайным обществом, на уроке писать да еще передавать неуклюже. Нам почти любые шалости с рук сходят, но из той записки достало бы для грандиозного скандала двух слов: тайное общество! Да будь это общество тысячу раз безобидным, а досталось бы каждой по первое число. Даже мне, хотя я-то как раз от участия в обществе отнекиваюсь как только могу. Но не станешь же про это говорить и выгораживать себя!
Ладно, нужно будет сказать Огневой, что такой урок нельзя так просто не учитывать. А пока стоит додумать тот план действий, что мы с мальчиком Степкой накануне набросали.
За чаем мы больше про книжки Жюля Верна разговаривали, а после прошли в мою комнату, Степан рассказал, кто он такой, поведал все, что ему известно о Михаиле, и мы принялись составлять план сыскных мероприятий. Хороший