Под знаком розы и креста. Владимир Кузьмин
их, Елизаветой зовут, пыталась шашни с сыном убитой завести. Ее чуть было не уволили. Но сын сам тогда с матерью поругался и уехал куда-то далеко.
– В Томск он уехал, в Сибирь, – подсказала я.
– Да вы, наверное, все без меня знаете, а я-то старался, – расстроился Степан.
– Про это мне Михаил Юрьевич сказал, а вот про все остальное только сейчас от вас, Степан, и узнала. Не зря вы старались. Очень ценные сведения. Рассказывайте дальше.
– Да я уже все рассказал.
– Хорошо. Сами вы что об этом думаете?
– Да я вот думаю, что эта Елизавета и убила тетю Михаила Юрьевича.
Я смеяться не стала, а попросила объяснить, как он до такого соображения додумался.
– Ну как? Я еще сам видел и слышал, как эта Елизавета и с Михаилом Юрьевичем пыталась шашни заводить.
– Это как?
– Ну она нам чаю приносила, а как принесла, вроде бы случайно к нему прислонилась да замерла, а после вот так ушла.
Степан вскочил со стула и показал, как горничная уходила, покачивая бедрами. Тут уж я не выдержала и засмеялась.
– Вы уж не обижайтесь, Степан, я не над вашими словами смеюсь, а над тем, как вы горничную показываете. Вы очень верно поняли, что она Михаила Юрьевича пыталась соблазнить.
– Да чего там соблазнить? – возмутился Степан. – Шашни она пыталась с ним завести!
– Это одно и то же, – терпеливо объяснила я. – Почти. А что в том случае Михаил Юрьевич сделал, как себя повел?
– Ну, Елизавета в дверях еще обернулась и заулыбалась во весь рот. Михаил Юрьевич ей тоже вроде улыбнулся, но вот этак.
Степан осклабился, изображая улыбку, какая бывает у человека, целиком кушающего лимон.
– А после пробурчал себе под нос: «Дура!» Тихо, но я по губам догадался.
– Ну а Людмила Станиславовна тут при чем? Зачем Елизавете ее убивать?
– А Людмила Станиславовна проведала про ее шашни и решила окончательно выгнать. То с одним мужчиной, то с другим, да прямо у нее в доме! А та рассердилась и бац ножом!
Степан раздухарился и даже на слове «бац» кулаком по столу стукнул.
– Да зачем же?
– Чтобы места не лишиться!
– Так она же его лишилась! Хозяйка убита, а Михаил Юрьевич в тюрьме. Не у кого ей сейчас служить.
– Так приедет сын, и снова она служить у них станет. Может, он ее в жены возьмет.
– Хорошо. Не слишком убедительно, но логика присутствует. Только я забыла сказать, что, перед тем как Людмилу Станиславовну мертвой нашли, соседи шум слышали и крики. Один голос мужским был, второй женским. Потому Михаила Юрьевича и арестовали.
– А его разве не за Пискарева арестовали?
– За обоих, – не стала я вдаваться в подробности.
– Вот те раз!
Я стала расхваливать Степана за проделанную работу, но он крепко о чем-то задумался и не особо реагировал на мои похвалы. А я взяла себе на заметку разузнать что-нибудь про горничную. Не потому что подозревала ее в убийстве, нет. Но как-то, пока неясно как, она могла быть причастна