Преосвященный Зосима, епископ Якутский и Ленский. Книга памяти. Отсутствует
А потом по лаврской традиции мы три дня находились в алтаре храма. В это время мы старались не спать, читали Евангелие и Псалтирь всю ночь напролет, по очереди. И помню, в какой-то момент я очень устал и уже не мог читать. И тогда владыка взял на себя мою очередь и читал Псалтирь за меня...
Очень он любил собирать мощи святых. И это было не коллекционирование, а проявление любви к святому. Он сам делал мощевики для этих мощей – и для Данилова монастыря, где он тогда был насельником, и для своих друзей, и для себя. Как-то раз он заказал для меня серебряный мощевик и практически сам оплатил его изготовление. А это было очень недешево, да и денег-то у нас, как у монахов, никогда не было.
Весной 1992 года нас рукополагали в иеродиаконы. Меня на неделю раньше, его позже, но сорокоуст мы служили практически вместе. И во время этого сорокоуста был случай, которым владыка Зосима поделился со мной, но запретил кому-то еще открывать. И делаю я это только теперь, после того, как он ушел. Вот что было.
Однажды, когда мы служили Литургию, он видел как во время Евхаристического канона внезапно разошелся потолок, с неба упал луч (если не ошибаюсь, розового цвета), и луч этот осветил престол, Дары, всех стоящих в алтаре, а потом разлетелся по всему храму, по всем, кто в нем был...
Похожий случай с ним произошел и когда его рукополагали во священника. Когда Святейший Патриарх читал над ним молитву, сильный луч пронизал все его тело – и слезы потекли градом. Слезы какого-то великого покаяния, осознания своей худости и величайшей милости Божией к тебе, грешному...
Владыка Зосима:
Наступило время, принесшее немалые смущения. Когда я подал прошение в Лавру, оно больше года лежало без движения. Из академии и семинарии никого не брали в число монахов, был такой сложный период. А в то же самое время меня настоятельно звали в Данилов монастырь. Я написал батюшке Иоанну (Крестьянкину) письмо о своих душевных сомнениях. И получил ответ: «Не волнуйся, молись, Господь, Матерь Божия и Преподобный Сергий сами все устроят». После этого письма прошло недели две – меня вызвали на собор и определили в число послушников Троице-Сергиевой Лавры...
Инокиня Евфросиния (Миронова):
Владыка любил общение с пожилыми монахами и священнослужителями. Он впитывал, вбирал от них церковные традиции.
Когда Игоря приняли послушником в Лавру ему дали послушание келейника у схиигумена Селафиила. До схимы отец Селафиил был Зосимой. И владыка впоследствии говорил, что свое монашеское имя он получил за молитвы схимника. Батюшка очень радовался, когда постригли его келейника и говорил: «Мы с тобой теперь два Зосимы».
Игумен Иов (Талац):
Вспоминается один случай, который сейчас уже можно рассказать, называя имена действующих лиц. Случился он с владыкой Зосимой, когда он еще был послушником Игорем. Как-то его послали с поручением к отцу Крониду, позже ставшему епископом на Украине (он скончался через два года служения на епископской