Я наблюдаю за тобой. Лайза ДжуÑлл
Она чуть повернулась, чтобы лучше видеть Тома: ноги, лодыжки, слегка сползший серый носок, черный ботинок, полоска бледной кожи между носком и поддернутой штаниной.
Ее охватило сильнейшее физическое влечение. Джоуи перевела взгляд на свадебные фото на телефоне. Осталось всего два процента заряда, вот-вот вырубится. Нельзя просто сидеть и таращиться на пустой стакан. Не сейчас. Не при нем.
Том достал из сумки какие-то документы, разложил на столе, небрежно занес ручку над бумагами, рассеянно щелкая кнопкой, – открыл-закрыл, открыл-закрыл, поставил пометку и снова поднял перо. Щелк-щелк. Задумчиво покачал ногой. «Уйду, когда официант принесет заказ, – решила Джоуи. – Да, правильно. Когда он отвлечется».
Экран погас; телефон приказал долго жить. Джоуи положила его в сумочку и принялась сосредоточенно разглядывать пол. Наконец где-то из недр бара прозвучал зуммер; бармен исчез на кухне и через пару секунд появился с деревянной доской, на которой возлежал пышный сэндвич, обрамленный свежей зеленью и курчавыми листьями салата. Том отодвинул документы и задушевно улыбнулся бармену.
– Спасибо.
Джоуи подхватила плащ и встала, чуть не перевернув стол в неуклюжей попытке ускользнуть незамеченной.
– Выглядит превосходно, – донесся голос Тома.
Она направилась к выходу, грохоча тяжелыми ботинками по иссиня-серым плиткам. Ремень сумки врезался в плечо. Неудачный поворот – и стопка листовок с рекламой местной ярмарки упала на пол.
– Ничего, я подниму, – сказал бармен.
– Спасибо, – виновато кивнула Джоуи.
Она решительно распахнула дверь, но, прежде чем покинуть бар, в последний раз взглянула на Тома. Он перехватил ее взгляд, и между ними промелькнула искра, неожиданная и пугающая, которую можно объяснить лишь мгновенно вспыхнувшим взаимным влечением.
– 4 –
26 января
Джоуи взглянула на мужа: тот сидел на кровати, скрестив ноги по-турецки, на коленях покачивался открытый ноутбук. Вернувшись в Англию, Альфи безжалостно обкорнал длинные рыжие кудри, отчего его голова стала непропорционально маленькой. Щеки и подбородок были покрыты четырехдневной порослью, из одежды – поношенные трусы-боксеры и серый жилет с широкими проймами, сквозь которые видны татуировки. Альфи просто огромный, настоящая глыба; даже сидя на манерной кровати, он похож на кельтского воина, забывшего одеться.
Джоуи придирчиво оглядела мощное молодое тело Альфи, потом вспомнила Тома Фицуильяма и его намечающийся животик, свидетельствующий о возрасте. Как будет выглядеть ее муж лет через двадцать? Обрастет жирком или весь высохнет? По-прежнему останется Альфи Баттером, хреновым гитаристом, великолепным обнимальщиком, бездарным художником-оформителем, добросердечным романтиком и чутким любовником, или изменится? Почему нельзя узнать заранее? Надо полагаться на судьбу и надеяться, что все сложится благополучно? Как же так?
От этих мыслей у Джоуи разболелась голова. Ей