У истоков Руси: меж варягом и греком. Владимир Борисович Егоров
морям на берегах Таманского и Крымского полуостровов. Но тогда получится, что варяги «сидят» на Черном море! Ничего не попишешь, придется отметить еще одну загадку «Повести» – черноморских варягов.
Меня всегда поражала бестолковость древних скандинавов, которые якобы ходили путем «из варяг в греки» в традиционном понимании оного. Если даже вскользь посмотреть на карту, то станет ясно, что означенный путь из Балтийского моря в Черное – самый неудобный. Не говоря о необходимости преодолевать пороги и на Волхове, и на Днепре, просто напрашивается спрямить путь и идти из Балтики на Днепр сразу по Западной Двине, не делая огромную дугу по Финскому заливу, Неве, Волхову, Ильменю и Ловати. Тем более что волоки с Ловати на Днепр все равно идут через верховья Двины! Я уж не говорю о более удобных, цивильных и дающих больше возможностей в плане торговли и грабежа речных путях через реки центральной Европы: Неману, Висле, Одеру, Рейну с выходом на тот же Днепр, Южный Буг или Днестр (через Припять и Западный Буг), либо Дунай через его северные притоки.
– Бэрримор, как ты добираешься до Гримпена?
– Странный вопрос, сэр. На нашей двуколке.
– А каким путем?
– По дороге.
– А почему не через болото, нашу знаменитую Гримпенскую трясину?
– Но это же гораздо дальше! И потом, кто же ездит по трясине?
Бэрримор снова прав. Действительно, зачем кружить по болотам, если есть прямая накатанная дорога? Викингам следовало бы послушать моего дворецкого. Впрочем, викинги и сами не были идиотами. Их полностью реабилитирует археология. Археологически традиционный путь «из варяг в греки» проявляется лишь с X века, что выглядит вполне естественно. Он устанавливается сразу в качестве «хребта» нового только что образовавшегося государства, Киевской Руси, соединяющего два ее важнейших региона: Новгород и Киев. Одновременно его концы – торговые «окна» Киевской Руси в Византию и Западную Европу, только в этом контексте к нему имеют отношение и варяги, и греки.
Между прочим, из последней прочитанной цитаты следует, что прямой путь из Руси в землю варягов по Двине автору «Повести» известен. Поэтому появление в ней днепровско-волховского пути, с одной стороны, отражает факт его существования и значения в эпоху автора, но никак не ранее, а с другой стороны, оказывается изящным композиционным предварением эпизода путешествия Андрея Первозванного:
«Когда андрей учил в Синопе и прибыл в Корсунь, узнал он, что недалеко от Корсуня устье Днепра, и захотел отправиться в рим, и проплыл в устье днепровское, и оттуда отправился вверх по Днепру… И пришел к славянам, где нынче стоит Новгород… И отправился в страну варягов, и пришел в рим… андрей же, побыв в риме пришел в Синоп».
Давайте, как мы это уже только что сделали для «циркумъевропейского» водного пути, кратко изобразим трассу пути апостола Андрея.
Трасса 2: Синоп → Корсунь → Днепр → Новгород → Страна варягов → Рим → Синоп.
Тут у тебя, мой любопытный