Журнальная заметка (2). В. Г. Белинский
туре, именно журнальной, и особенно петербургской, так много удивительного для нас, москвичей, что мы уже потеряли способность удивляться. Например, там есть престранный обычай: разбранят московский журнал или московского литератора да и заключат желанием, чтобы московская журналистика и московские литераторы оставили дурную привычку браниться… Это очень мило – не правда ли?
В 140 № «Северной пчелы» напечатана шумливая выходка против «Наблюдателя»{1}. Она подписана буквами Ф. Б., этими буквами, которые так нежданно слетели с «Сына отечества» вместе с «Северным архивом»{2}. Поэтому имя Фаддея Венедиктовича, знаменитого автора «Выжигиных»{3}, нас очень удивило, снова появившись в «Северной пчеле». Но ничему не должно удивляться:
Чудес на сей земле рассеяно без счету,
Да не везде их всякий примечал{4}.
Главная нападка устремлена на «Наблюдателя» за употребление новых и непонятных для г. Булгарина слов, каковы: конечность, призрачность, действительность, просветление, субъективность, объективность. Г-н Булгарин сперва заметил мимоходом, и очень остроумно, что при «Наблюдателе» апрельские моды приложены к мартовской книжке, а мартовская книжка вышла в мае; но так как обвинение и остроты по этому поводу стали уж слишком однообразны и стары, то мы и не возражаем на них, отдавая, впрочем, полную справедливость остроумию автора такого множества юмористических статеек и сатирических романов. Итак, г. Булгарин не понимает слов: прекраснодушие, субъективность, объективность, конечность, призрачность, просветление, действительность и пр. Что он их не понимает – в этом мы ему охотно верим: но чем же мы виноваты, что он не понимает? Есть люди, которые находят для себя непонятными даже «Московские ведомости», самый доступный журнал{5}, а те, которые никогда не учились читать, не понимают ничего писаного и печатного, но они, вероятно, винят в этом не писаное и печатное, а самих себя; если же они поступают наоборот, то кладут на себя желтый шар в лузу, говоря биллиярдным выражением одного известного литератора{6}. Г-н Булгарин не понимает, что такое внутреннее распадение и внутренняя разорванность, и мы нисколько не удивляемся, что он не понимает этого. Слово есть выражение, выговаривание чего-нибудь существующего, как явление, и чтобы выговорить или назвать явление, надо иметь это явление в созерцании, чувственном или внутреннем, духовном. У кого есть во лбу два здоровые глаза, тот легко может созерцать явления, подлежащие чувственному созерцанию; чтобы созерцать явления духа, для этого надо иметь дух, богатый явлениями. Мы не раз уже повторяли, что сознавать можно только существующее и что существующее для одного есть часто призрак для другого. Отчего поэтов любят и непоэты, отчего одного поэта любит целый народ, а иногда и целое человечество? Оттого, что в духе такого поэта происходят все явления, которые порознь происходят в каждом из членов народа и человечества. Жизнь духа есть бесконечная лестница, и каждый человек стоит на известной ступеньке этой великой лестницы. Распадение и разорванность есть момент духа человеческого, но отнюдь не каждого человека. Так точно и просветление: оно есть удел очень немногих, и даже в самых этих немногих является в бесконечно различных степенях. Царство духа подлежит тем же законам, как и царство природы: и в нем есть и растения, и полипы, и инфузории, и, наконец, минералы.
Чтобы понять значение слов распадение, разорванность, просветление надо или пройти через эти моменты духа, или иметь в созерцании их возможность. Кто же не проходил через них и не имеет в созерцании их возможности, тому нет никакой возможности растолковать их.
Что такое конечный рассудок? – спрашивает г. Булгарин, показавши сперва, что он понимает немецкую философию и глубоко уважает ее. Что такое конечный рассудок, спрашивает он – и решает этот вопрос новым вопросом: «Не тот ли, что комар вынес на кончике своего носа, как говорится в солдатских поговорках?» Вы угадали, Фаддей Венедиктович, – именно тот самый. Всем известно, что наши храбрые солдаты тоже понимают немецкую философию и глубоко уважают ее.
Г-н Булгарин очень вежливо, совершенно европейски называет нас шарлатанами, которые коверкают чужие мысли, чтоб прослыть учеными[1]. На это мы ничего не возражаем: это не наш язык. Если бы г. Булгарин настоятельно потребовал от нас объяснения на этот счет, то мы выставили бы, за себя, на диспут с ним, таких людей, которые не принадлежат к литературному миру, точно так же, как слова г. Булгарина не принадлежат к литературному языку.
Домашние наши новомыслители, которых деятельность начинается с покойной «Мнемозины» и продолжается сквозь ряд покойных журналов в нынешнем «Московском наблюдателе», беспрестанно придумывают новые слова и выражения, чтоб выразить то, чего они сами не понимают{7}. Сперва они выезжали на чужеземных выражениях: абсолюте, субъективе (?) и объективе и пр. Теперь они прибавили к чужеземщине множество русских слов, дав простому их значению
Фельетон Ф. Булгарина «Журналистика» в «Северной пчеле» (1838, № 140, 23 июня, с. 557–559) представлял собой резкую критику, граничащую с доносом, первого номера реорганизованного «Московского наблюдателя» и был направлен в основном против предисловия М. А. Бакунина к «Гимназическим речам» Гегеля и четырех рецензий Белинского: «Литературная хроника», «Г-н Каратыгин на московской сцене в роли Гамлета», «Г-н Сосницкий на московской сцене в роли городничего», на комедию-водевиль Н. Соколова «Невеста под замком».
Журнал «Сын отечества» в 1812–1824 гг. издавался и редактировался Гречем, с 1825 г. – Булгариным и Гречем. Булгарин в 1822–1828 гг. издавал и редактировал журнал «Северный архив». В 1829 г. оба журнала объединяются – начинает выходить «Сын отечества и Северный архив» под общей редакцией Греча и Булгарина. В 1837 г. Булгарин и Греч передали издание журнала А. Ф. Смирдину, оставляя за собой редакторские функции (Греч – редактор, Булгарин – его помощник). Смирдин, намереваясь оживить журнал, осенью 1837 г. в качестве неофициального редактора (точнее, редактора литературно-критических отделов) приглашает Н. А. Полевого. В марте – апреле 1838 г. журнал сохраняет прежнее наименование и редакторами названы Н. Греч и Ф. Булгарин. С мая журнал начал выходить под названием «Сын отечества» и на титуле значилось: «Редактор – Греч». Полевой продолжал оставаться неофициальным редактором «Сына отечества» до 1840 г.
Газету «Северная пчела» Булгарин и Греч редактировали совместно с 1831 г.; первые полтора месяца 1838 г. редактором литературной части газеты был Н. А. Полевой.
Имеются в виду романы: «Иван Выжигин» (СПб., 1829) и «Петр Иванович Выжигин» (СПб., 1831).
Неточная цитата из басни Крылова «Лжец».
Именование «журналом» всех видов периодических изданий (в том числе и газет) обычно для того времени.
Этим выражением воспользовался Булгарин в статье «Исторические пояснения на замечания Н. А. Полевого о соч. Ф. Булгарина «Россия»: «…вашими выходками против меня вы кладете на себя желтый шар в лузу (см. правила биллиардной игры) и доставляете мне случай выиграть партию» («Библиотека для чтения», 1838, т. XXVIII, приложение к № 6, с. 8).
В другом месте своей статьи г. Булгарин, выписав из «Наблюдателя» фразу{20}, говорит: «Ей-богу, это
Курсив Белинского.